Мост, в сотне шагов, едва виднелся в утреннем тумане.
— Не шуми только, Алексей Николаич, а то волков привлечем, — рассмеялся доктор.
— Да ну тебя! — шуточно отмахнулся Гробовский, поспешно уходя в кусты. — Только вспомню про тот вечер — так волосы на затылке шевелятся. Ведь сожрать могли же нас! В самом деле могли. В прошлом году почтальона так съели. Не до шуток было!
Вдруг из тумана донёсся стук копыт и скрип колёс. Иван Палыч насторожился. К мосту, с другой стороны Зарного, подкатил уже знакомый фаэтон. Субботин! А что он тут делает? На самый край села забрался.
С другой стороны вынырнула повозка, крытая рогожей, с облезлой клячей. Доктор, затаив дыхание, вгляделся. Из фаэтона, пошатываясь, вылез… Сильвестр! Вот так встреча!
— Алексей Николаевич! — шикнул доктор, боясь, чтобы тот не спугнул добычу. — Гробовский!
Лицо Субботина, бледное, как снег, блестело от пота, несмотря на мороз. Руки тряслись.
«Ломка!» — догадался Иван Палыч и понял причину встречи. И ведь специально сюда приехали, чтобы никто не видел. Уже никому видимо не доверяли и встречаться в трактире не захотели. Лишние уши ни к чему. А тут — лес кругом, тишина, никого нет… Но только это они так думают!
Из повозки спрыгнул Сильвестр.
— Алексей Николаевич! — вновь шепнул Иван Палыч.
Гробовский насвистывал мелодию и хоть мост располагался далековато от их места, риск быть услышанными был большим.
Субботин, дрожа, шагнул к Сильвестру, его голос, хриплый, долетел обрывками:
— … бумагу давай, не томи… аптека ждёт…
Сильвестр, ухмыльнувшись, вытащил из кармана свёрток.
— Что тут… — Гробовский вышел из кустов и в мгновение все понял. Зашептал: — Мать честная! С поличным их поймали!
— Деньги вперёд, Егор Матвеич, — ответил Сильвестр. — Морфий нынче дорог. Сам понимаешь.
Субботин, выругавшись, сунул ему пачку ассигнаций, выхватил бумагу и, спрятав в карман, поплёлся к фаэтону. Потом обернулся, принялся что-то говорить, словно вспомнил какую-то новость.
— Надо брать!
— Что? — такого предложения Иван Палыч не ожидал. — Прямо сейчас⁈
— Другого шанса не будет! — Гробовский достал револьвер. — Не надо никаких теперь фотографий — вот они, голубчики, как на блюде поданы. Взять сейчас — и им не отвертеться. Ну что, Иван Палыч, сможем?
Гробовский вопросительно глянул на доктора.
— Сможем! — кивнул тот.
— Тогда так — заводи «Дукс», прыгаем на него и летим к фаэтону. И там, пока те не успели опомниться, берем этих жуликов! Эффект в неожиданности.
Доктор осторожно приподнял «Дукс», кивнул Гробовскому:
— Садись!
— Только, Иван Палыч, — предупредил Гробовский. — Завести нужно с первого раза. Иначе — уедут. Спугнем.
— Понимаю, — доктор дернул кикстартер, и «Дукс», рыкнув, рванул из кустов.
Их заметили не сразу. И даже когда по местности прокатился густой рев «Дукса» Субботин и Сильвестр еще продолжали о чем-то разговаривать. А потом, когда Иван Палыч вырулил на дорогу, те всполошились. Они явно не ожидали тут увидеть посторонних, тем более Гробовского и доктора.
— Ни с места! — закричал поручик, выхватывая наган. — Вы арестованы!
Несколько мгновений на лицах бандитов был ступор.
Потом Сильвестр совсем по звериному зарычал, рванул к фаэтону и прыгнул на козлы.
— Эй! — Субботин ошалело уставился на него. — Куда? Это же мой фаэтон!
Но Сильвестр уже хлестнул вожжами. Лошади рванули вперёд, и Субботин, недолго думая, запрыгнул на подножку, едва не слетев от толчка.
— Чёрт! — выругался Гробовский. — Уходят! За ними, доктор!
«Дукс» взревел, рванул в погоню.
— От нас не уйдут! — задорно ответил доктор, прибавляя скорости.
— Догоним, Иван Палыч! Догоним! Я их лично мордами в грязь макну! — больше саму себе прокричал Гробовский. — Ничего! Догоним!
Фаэтон нырнул между ухабами, подбрасывая Сильвестра, отчаянно хлестающего лошадей. Субботин, балансируя на подножке, обернулся и… достал револьвер!
— Алексей Николаич!..
— Вижу!
«Неужели будет стрелять?» — подумал доктор.
И понял — будет.
Иван Палыч повернул руль, уходя с линии обстрела — и весьма вовремя. Субботин выстрелил. Пуля просвистела над головой, врезалась в камень.
— Близко! — проворчал доктор, пригнувшись. — Вот ведь ироды!
И добавил газу, нагоняя фаэтон.
— Сильвестр! — заорал Субботин, цепляясь за борт. — Гони!
— Молчи и стреляй! — рванул тот, сворачивая в узкую лесную тропу.