— Местные преступники помогли?
— Может, и так… А, может — залетные, московские птицы…
Доктор задумчиво «поправил» несуществующие очки, потеребил переносицу:
— Я полагаю, раз он сбежал — так тише воды, ниже травы затаится! И постарается подальше убежать.
— Ты так серьёзно считаешь? — в голос засмеялся поручик. — Бегать ему сейчас не резон — приметы по всем станциям разосланы. Все его ловят: и жандармы, и казачьи патрули. Затаится, выждет какое-то время… Кстати, может и тебе отомстить — как раз вот сейчас! Не сам — наймет убийцу… Я думаю, даже предупредит. К примеру, на воротах надпись появится — «Бойся». Или там — «Смерть». «Иваны» к подобной театральности склонны… Ну, Иван Палыч! Что головою поник? Напугал я тебя? Так это твоей же безопасности ради! Потом и примчал сюда первым же рейсом!
По случаю возвращения доктора Анна Львовна устроила небольшой прием. У себя, в школе. Собрались как-то под вечер все вчетвером: Анна с Иваном Палычем, да Гробовский с Аглаей. Аглая, между прочим, уже овладела таки грамотой — и читала уже и писала, правда, пока что не очень бойко. Не так, как языком! С другой стороны, весьма познавательно было узнать все местные новости.
В Рябиновке, да и вообще, в окрестностях, от тифа больше никто не умер — сказывалось действие вакцины. Сие направление доктор задумал продолжить, о чем сразу же и высказался. За что дружно и выпили!
Священник, отец Николай, совсем оправился от потрясений, и даже написал послание в Святейший Синод — просил вспомоществования на новую церковь. Ответа, правда, пока не было, но батюшка не уставал надеяться.
После ареста Субботина трактир в Зарном без хозяина не остался. Его пока что прибрал к рукам дальний субботинский родственник — Игнат Устиныч Феклистов, дядька пресловутого Андрюшки. Со сменой хозяина в заведении ничего не изменилось — как наливали из-под полы водку, нарушая военный «сухой закон», так и продолжали. Впрочем, так почти все и поступали.
И вот еще оказалась одна новость…
— Да, объявился Штольц! — припомнила вдруг Аглая.
— Штольц? — доктор удивленно моргнул и дернул шеей. — Он же выписан! Что же, в дезертиры решил податься? Или…
Иван Палыч покусал губу:
— Или — дело хуже… Не дезертир он, а, может быть, даже — шпион! Недаром же хоть и остзейский, но — немец.
— Штольц — шпион? — расхохотался Гробовский. — Ну-ну…
— Не верите?
Доктор тут же поделился всеми своими догадками…
— Снимал-то он с колокольни вовсе не Ксению, а подходы к заводу! К цехам! Или что же, думаете, это простое совпадение?
— Так диверсантов-то на заводе нашли, всех, — неожиданно улыбнулась Анна Львовна. — Об этом и в газетах писали!
Алексей Николаевич хохотнул, искоса поглядев на Аглаю:
— Так Иван Палыч в это время в столицах обретался! Вот и не в курсах.
— Там, кажется, мастер какого-то цеха за главного, — припомнила санитарка. — В газетах писали — застрелен при попытке к бегству.
— Да, да, так всё и было, — Гробовский потянулся за пирожком. — Там военные занимались, не мы…
— Так что Штольц-то? — напомнил Иван Палыч. — Говорите, объявился? Где, когда, у кого?
— У Ростовцевых он гостил пару дней, — Аглая отпила чай из фаянсовой чашки и поморщилась. — Мне про то сторож ихний сказал, в лабазе. Приехал, говорит, один, сам по себе…
— То есть, без мадемуазель Ксении, значит? — с удивлением уточнил доктор. — И в усадьбе его приняли?
— Он весточку от мужа Веры Николаевны привез, — санитарка с тоской посмотрела на блюдце. Вот туда бы чай-то налить, а не сёрбать горячущий из чашки! — Так сторож сказал. А еще сказал, Штольц с Юрой по саду гуляли.
— Ну, Юре полезно гулять… Но, Штольц… — покачал головой Иван Палыч. — Ну, пусть не шпион… Но ему давно пора в часть! Или сначала домой, на побывку… В Ревель. Ах, ротмистр, ротмистр…
Аглая прыснула:
— Да полноте вам, Иван Палыч, о чужих-то людЯх беспокоится!
А ведь она права, пожалуй, — подумал про себя Артём.
Действительно, что ему до чужих? Своими дорожить надо, а они ведь есть — свои!
Допив чай, доктор с нежностью посмотрел на Анну.
— А что-то давно мы не танцевали! Граммофон-то хоть цел?
— Да цел! — рассмеялась учительница.
В светло-сером, с синими атласными бантами, платье, с модной прическою, она была чудо как хороша!
— А еще настройщик из города приезжал, — похвастала Анна Львовна. — Починил, наконец, фисгармонию!
— Фисгармонию? Починили? — Артём обрадовано всплеснул руками. — Так что же мы здесь сидим? Идемте же скорее в класс!