Вот и Штольц привёз, передал… Ну, привёз и привёз.
— Мы потом с ним гуляли в саду, разговаривали, — между тем, продолжал Ростовцев. — Ротмистр расспрашивал об отце. Где он служит, кем… на каком фронте… Ну, письмо-то было из-под Риги, так что всё понятно и так… Разговор зашел про города… Я спрашивал… Всегда любил географию, путешествия. Фёдор Иванович такой интересный рассказчик! Но тут… Я заметил — он путал Ревель и Ригу! Церковь Олевисте вовсе не в Риге, а в Ревеле, а Дом братства Черноголовых — наоборот! Я знаю — отец там служил, мы ездили… И в Ревеле были, и в Риге. Вот, скажите, как так можно было перепутать? И это — остзейский барон! А тамошние места — его родина! И вот… — Юра замялся. — Я даже… Я не знаю, что и думать. Вот и решил… с вами…
— Что ж… хорошо, что рассказал, — задумался доктор.
Неужели, правда? Штольц всего-навсего обычный брачный аферист! И если от него и исходит угроза — так только Ксении! Но, ту предупредила подруга, фрейлина… Тогда зачем Штольц приезжал к Ростовцевым? Просто завезти письмо? Или…
— Юра! А господин Штольц о Ксении ничего не говорил?
— Говорил, — рассеянно отозвался подросток. — Но, это он с мамой больше. Я так, краем уха… Говорил, что его оболгали, что ему очень стыдно, что… Ну, в общем, такое всё.
— Интересно… — задумчиво протянул доктор.
— Иван Палыч, а вы про дезертиров слыхали? — Юра резко вскинул голову. — Говорят, они прячутся в лесу, на заброшенных хуторах. Мама говорила, в Рябиновке кого-то ограбили. Взяли продукты… Слава Богу, никого не убили.
— А как же вы там, на отшибе? — озаботился Иван Палыч. — Это ж… это ж нынче опасно! Сам говоришь — дезертиры.
Парнишка горделиво повел плечом:
— А чего нам бояться? В усадьбе трое мужчин! Я, кучер и сторож, он же — метрдотель. Имеется и оружие!
— Ах, ну да, ну да… И все же, я скажу Лаврентьеву… Юра!
И еще одна нехорошая мысль вдруг пришла в голову доктору:
— Юра… Вот, когда ты разговаривал со Штольцем… о Риге, о Ревеле… Он догадался, что сказал что-то не то?
— Гм… не думаю, — мальчик помотал головой.
— Почему? — не отставал доктор.
Ростовцев ненадолго задумался:
— Понимаете, Иван Палыч… Как вам сказать… Ну, Фёдор Иваныч, он же не первый разу нас! Такой хороший человек, веселый… И я буду его в чём-то уличать? А вдруг обидится? Города какие-то, тьфу…
— То есть, о том что ты кое о чём догадался, господин ротмистр не знает?
— Думаю, нет.
— А… еще такой вопрос… Если он еще раз объявится — ты бы мог дать мне знать?
— Я могу просто попросить, чтобы он к вам заехал!
— Н-нет… — доктор замялся. — Лучше я бы приехал сам. И так, чтобы ротмистр не знал. Ну, ты же сам сказал — не надо обижать хорошего человека! Какой-нибудь знак…
— Знак! Здорово!
Мальчишка сразу оживился, подпрыгнул, глаза его загорелись духом авантюризма и пионеров, первопроходцев — покорителей дальних неизведанных стран!
— Знак… Знаете что? Читали «Собаку Баскервиллей»? Если господин ротмистр объявиться… Ровно в десять вечера я помашу свечой в окне мансарды! Отсюда будет видно. Правда, недурно придумано?
— Очень! Сам Шерлок Холмс отдыхает.
Ну, что же… пусть так… Тем более, если Штольц ничего не заметил… А, может, просто пора перестать дуть на воду? Гробовский прав. И все же — форма министерства путей сообщения… Зачем? Если это Штольц…
— Юра! Ты в форме разбираешься? Ну, в железнодорожной?
— В любой!
— Зелёные кантики что значат?
— Зелёные? Служба пути, зданий… депо…
Проводив Юру, Иван Палыч вновь занялся делами. На этот раз Аглаи не было, дежурила Глафира — тоже весьма неглупая девушка… А раз не было Аглаи, не явится и Алексей Николаевич! Завтра зайдет. Что ж, можно было заняться лабораторией… А завтра объехать всех старост и составить список непривитых!
Кто-то постучал в дверь…
— Не заперто… Андрей? Что хотел?
— Иван Палыч, отпустите назавтра… — робко попросил паренек. — Часа на два. Бронепоезд смотреть!
— Чего смотреть?
— Бронепоезд. Ну, он на ремонт пойдет, в депо. Как раз мимо нашей станции. Где-то часа в два…
Бронепоезд… депо… железнодорожная форма… Зелёные кантики — депо…
— Ладно, Андрей. Отпущу!
Бронепоезд. Депо. Неужели…
Эх, Иван Палыч! Опять дуешь на воду?
И все же, надо съездить к Гробовскому, рассказать… Пока тот еще здесь. Тем более, на «Дуксе»-то — мигом… Алексей Николаевич, конечно, будет смеяться в голос…
Ну и пусть!
— Глафира, я быстро.
— Хорошо, Иван Палыч. Поняла.