У Ивана Палыча даже руки затряслись от волнения. Кто бы мог подумать еще совсем недавно, что он будет пороки сердца лечить отварами трав? Впрочем, не совсем это лечение. Окончательно излечить едва ли получится, но вот укрепить сердце — вполне. Парню двенадцать лет, организм еще растет, может так случится, что со временем он перерастет и эту болячку. Бывало и такое. Но ежегодный осмотр и учет у врача обязателен. Следить и еще раз следить.
В коридоре раздались шаги.
— Иван Палыч, здрасте! — в палату высунулась мальчишеская голова.
— Андрюша? Привет! А ты что тут делаешь?
— Так я к Васе — почитать хотим вместе. Я книгу достал — «Остров сокровищ»! Жутко интересная!
— Книжка — это хорошо, — кивнул доктор. — Только ты чего не в школе? Ведь по времени еще занятия должны идти, самое начало.
— Так не было уроков, — буркнул Андрюша.
— Почему? Прогуливаешь что ли?
— Не прогуливаю! Мне даже нравится учится. А почему не было — не знаю, — пожал плечами мальчик. — Мы пришли, а учительницы Анны Львовны нет на месте. Мы подождали, да пошли. Не пришла она.
«Странно, — подумал Иван Палыч. — Заболела, что ли?»
Тревога кольнула сердце. Анна вчера была вполне здорова, смеялась над его шуткой про оборотней.
— Иван Палыч, а Бен Ганн взаправду сыр любил? — спросил Василий, отвлекая.
— Поди, любил, — хмыкнул доктор, скрывая беспокойство. — Ты больше воды пей, пират, а то не до сокровищ будет.
Неспокойно стало на душе у доктора, после слов парня о том, что Анна Львовна не пришла на урок. На нее это сильно не похоже. Школа для нее — это святое.
— Василий, ты как себя чувствуешь?
— Лучше, — ответил парень.
— Побудешь с Андреем пока, а я схожу до Анны Львовны. Если что — в приемной Аглая сидит, позовешь, если вдруг чего. Я быстро.
Иван Палыч предупредил и саму Аглаю, чтобы следила за парнем. Сам же направился к Анне.
Школа, где снимала комнату Анна Львовна, стояла словно покинутая — ни дыма из трубы, ни света из окон. Артём постучал — тишина. Толкнул дверь — не заперто. В сенях на вешалке висел платок Анны, но пальто не было.
— Анна Львовна? — позвал он, входя внутрь. — Вы дома?
Молчание. В горнице — порядок: книги на полке, тетради на столе, чашка недопитого чая. Артём глянул на кровать — пусто. Положил на стол пластинки, которые купил сегодня в городе.
— Анна Львовна!
Тревога росла. Точно не заболела — вчера была здорова. Точно не уехала — саквояж на месте. Да и предупредила бы.
Тогда что?
Контрразведка? На допрос вызвали из-за него? Или, не дай бог, срочное задержание? Вот ведь черт, может быть и такое. Впрочем, причем здесь Анна Львовна? Штольц с ней особо не контактировал.
Иван Палыч вышел во двор, осматриваясь. Следы в снегу — женские сапожки, но рядом — мужские. У забора — окурок марки «Лафермъ», с золотым ободком. Гость был не местный, тут таких сигарет не курят — слишком дорогие.
Семёнов приходил? Тот вроде не курящий. Да и размеры ботинок не сходятся, у Семёнова ножка маленькая, худенькая, а тут — сапожище.
Что тут произошло?
У забора следы путались: женские сапожки топтались, будто Анна сопротивлялась, мужские — стали глубже и размашистей. Снег примят, словно борьба была. В сугробе — оторванная пуговица от женского пальто, как у Анны.
Артём прищурился. Получалась очень нехорошая картина: один человек, сильный, скрутил Анну, она сопротивлялась, но не справилась, он утащил ее. Следы сапог вели к дороге, где начинались санные полозья. Похищение.
Тревога загнала обратно в дом. Артём влетел в комнату. Осмотрел пол — царапина у стола, стул чуть сдвинут.
Ага, а вот и то, что первый раз не увидел! На комоде, придавленный томиком стихов Пушкина, белел листок. Иван Палыч схватил его, пробежал глазами. И похолодел. Корявым подчерком, — явно не учительским, писал похититель, — было выведено:
Я обещал, что вернусь — я слово свое сдержал. Твоя училка у меня. Пока еще живая. Без полиции, решим все сами. Без глупостей, коли хошь, чтоб Анна Львовна детишек учила, а не на погосте лежала. Завтра вечером придешь один к церкви в полночь.
И подпись:
Сильвестр…
Артём сжал записку, кровь ударила в виски. Сильвестр! Ну конечно, кто же еще? Тот, кто приманил волков к больнице, пугал, мстил за арест. И теперь пошел на крайние меры. Знает, собака, как больней укусить.
Иван Палыч выбежал из дома. Найти! Немедленно найти подлеца, пока еще есть следы.
У забора, где нашел пуговицу и окурок, он вгляделся в следы. Санные полозья, глубокие, вели от двора к дороге.