Добродетель эти люди понимают так: много работать, мало получать — ровно столько, чтобы хватало на жизнь. Когда наша мать в двадцать лет влюбилась в красивого брюнета по имени Михаэль, ее приемная семья «скривила рот»: да разве можно ему доверять? И не потому, что он нездешний, просто он мало работает и много получает. Делать деньги, фотографируя животных! Уму непостижимо! Выходит, есть идиоты, которые… покупают, и… задорого, снимки… зверей? Каждое слово вызывало у них изумление.
В двадцать один год, когда Эльке достигла совершеннолетия, она все еще любила своего Михаэля. Приемной семье перестали платить, а нет денег — конец ответственности. Ребенок стал взрослым, он должен сам принимать решения сам отвечать за последствия, и точка. Дамы Марсо решили, что выбор Эльке и прихоти Эльке их больше не касаются. Хочет выйти замуж за фотографа-анималиста? Ха! Да ради Бога! Она очень скоро поймет, что почем в этой жизни…
ФРАНК
Когда наша мать рассказывала в тот день Космо о своей приемной семье, ей, конечно, не потребовалось вдаваться в детали: Космо был тут своим, он знал склад ума здешних обитателей, его собственный отец родился в семье арендаторов. Но я не уверен, что вы, ваша честь, понимаете их так же хорошо. Это исчезающий вид, местные нравы, неизменные со времен средневековья, к концу XX века начали меняться под влиянием новых условий: телевидение показало всем и каждому, как живет остальной мир, начался отток населения, земельные хозяйства укрупнялись, богатые голландцы, немцы и бельгийцы выкупали фермы, взбалмошные парижане переделывали сельские дома в живописные виллы, «новые» хиппи-экологисты разводили пчел и пасли коз, бренча на гитарах.
Вы наверняка спросите — а что же Космо? Вряд ли он мог все это время хранить молчание, ему тоже не терпелось поговорить. Какие слова нашел он для женщины, которую хотел соблазнить, для женщины, и без того смотревшей на него с обожанием? Не беспокойтесь, ваша честь, я помню и эти слова.
Не думай, сказал он, что у меня такая уж увлекательная жизнь. Ты и представить себе не можешь, насколько она пуста. Сколько времени уходит зря: переезды, сидение в аэропортах и на вокзалах, пошлые телепередачи в унылых гостиничных номерах, ночная бессонница, раздача автографов неинтересным мне людям, ответы на одни и те же дебильные вопросы журналистов, натужные улыбки…
Боже, воскликнула мама, потрясенная столь неожиданным описанием жизни артиста. Но тогда ради чего же ты все это делаешь?
Ради чего? — переспросил Космо. Разве непонятно? Ради тех редких мгновений, которые я провожу на сцене. Но и они, эти редкие мгновения, требуют долгих скучных часов подготовки с моей технической командой, со всеми этими талантливыми, и преданными, и трудными людьми, которые кружат вокруг меня, наклоняются, разгибаются, делают разметку, посылают друг другу знаки, устанавливают свет, микрофоны и музыку, проверяют мельчайшие детали моего костюма и реквизита… А потом удаляются, растворяются в темноте… Наконец все готово… и вот тут-то… Весь мир вокруг меня внезапно сходится в одну точку. Я стою один в лучах света. Больше ничего не существует. Каждый взмах ресниц, каждый вздох наполнен смыслом. Вот ради таких мгновений я и живу, Эльке. И ради тебя — с сегодняшнего дня.
Вот что сказал маме клоун-развратник.
А потом отвалил.
ЭЛЬКЕ
Космо позвонил мне на следующий же день.
ЭКСПЕРТ-ПСИХИАТР
Позвольте, ваша честь, обратить ваше внимание на то, как часто в рассказе ключевого свидетеля повторяется греческий корень tele, далеко, издалека. Сначала она знала молодого актера только через телевизор; позже она будет общаться с ним по телефону, суть в том, что их любовь происходит на расстоянии и не имеет ни малейших шансов пройти испытание реальной жизнью…