– Я все же наследник великой империи, у меня обязанности, ответственность за целый народ, – покачал головой Лей, даже в столь юном возрасте он уже понимал это, – я не могу принять такого учения, наставник.
– Участь твоя незавидна, – вздохнул Симонид, – был бы ты простым аристократом, я бы сказал тебе покинуть общество богатых и влиятельных, но ты наследник императора… Посему, я скажу лишь одно – властвуй, а не подчиняйся.
Многому научил Симонид Лонг Лея, пусть и не все уроки воспринял юноша, они все же не прошли даром. Именно Симонид научил Лея всегда оставаться верным себе, и даже, находясь в отвратительном положении, не терять присутствия духа и не отчаиваться.
Глава 3 Встреча трех гениев
«Вся алхимия бесполезна и даже вредна для нас, если мы не сдерживаем свои научные порывы строгой моралью. До чего дошел Дьявол в своей безумной жажде знания? Он действительно сделал для науки многое и внес неоценимый вклад в медицину и алхимию. Но какой ценой? Ценой тысяч невинно убиенных…»
«Величайшая наука» Симонид Апатинский
***
Четыре тысячи восемьсот восьмидесятый четвертый год от Сошествия. Лонг Лею пятнадцать лет, он на грани прорыва на пик Архиепископа и уже самый молодой Архиепископ за всю историю континента Благоденствия. Александр из рода Гелиоса, родившийся на год позже Лонг Лея, и Мэй из клана Хань были приглашены в Нефритовый дворец. Это событие вошло в историю как «Встреча трех гениев». Все трое уже стали Архиепископами.
Однако прежде, чем мы перейдем к этой истории, будет лучше показать, каким именно был пятнадцатилетний Лонг Лей, фактически взрослый человек, рано познавший все прелести такой жизни. Учение Симонида и классическое воспитание породили занятный синтез воззрений в разуме юного гения. Вот некоторые случаи из его увлекательной жизни, о которых я не могу не рассказать.
Однажды, Лонг Лей велел купить красивого фазана за сорок золотых. Когда его раб – старый Ченг начал осуждать его за это и жаловаться, он спросил:
– А если бы фазанчик стоил один серебряный, ты купил бы его?
Ченг ответил утвердительно.
– Так для меня сорок золотых не сильно больше одного серебряного, – усмехнулся Лонг Лей.
Как-то раз его отец предложил ему на четырнадцатилетие, из трех гэцзи (гетер по-нашему) выбрать одну, но Лонг Лей увел с собою всех троих, с улыбкой сказав:
– Не хочу никого из них обидеть своим отказом.
Однако он довел их только до своих дверей и отпустил. Так легко ему было, и принять, и пренебречь. Посему и сказал ему Симонид перед своим уходом:
– Тебе одному дано ходить одинаково как в желтом лонгфу, так и в лохмотьях.
Однажды в Пакине, где он праздновал свой четырнадцатый день рождения, Лей повел своего младшего брата Сана во Дворец наслаждений, тот перед входом сильно покраснел, тогда Лей с улыбкой сказал:
– Не позорно входить в подобные места, но позорно не найти сил, дабы выйти.
Как-то его решила упрекнуть в показной роскоши старшая сестра, сказав, что надо подавать хороший пример простолюдинам, как она. Но он насмешливо ответил:
– Если бы роскошь была дурна, ее не было бы на пирах у богов.
Своим друзьям Лей говорил, что лучше быть нищим, чем невеждой: если первый лишен денег, то второй лишен разума. Когда кто-то хвалился своим умением плавать, Лонг Лей удивленно заметил:
– И не стыдно тебе хвастаться тем, что под силу даже морским тварям?
На вопрос, чем отличается мудрый человек от немудрого, он ответил с ехидной улыбкой:
– Отправь обоих нагишом к незнакомым людям, и ты узнаешь.
Кто-то хвастался, что может много пить не пьянея.
– Это может и мул, – пожал плечами в ответ Лонг Лей.
Старшая сестра осуждала его за то, что он живет с гецзы, которая запятнала свою чистоту. Тогда Лей улыбнулся и спросил: