– У нас нет никакой информации о том, что может нам противостоять, – скрестив руки на груди, серьезным тоном проговорил Никита, в его зубах была зажата небольшая кукурузная трубка, испускающая дым, – мы не знаем, насколько велик остров, мы не знаем, кто его населяет, может Баошенгдади там и вовсе один. Мы ничего не знаем. Никто из тех, кто отправлялся туда, не возвращался.
– Мы совсем не верим в успех переговоров? – нервно усмехнулся Филипп.
– Баошенгдади мнит себя богом, он не рассматривает остальных как равных себе, – развел руками Вейж.
– «И ныне лик Врага прекрасен. Пылающие жгучим пламенем глаза, способные весь мир испепелить, так ненавистный для него. И опадающие на плечи мощные, что неба вес держать способны, златые волосы, украшенные диадемой драгоценной. Да, он и поныне величав. Не потерял Враг блеска своего. Такая у него природа, пускай и пал он, гордостью безумною ведомый», – молвил вдруг Вивальди, до этого не проронивший ни слова.
– Эти строки не про Баошенгдади, – удивленно сказал Оцет, взглянув снизу-вверх на исполина.
– Ты прав, – кивнул Вивальди, – пускай они напрямую и не относятся к нему, сейчас он стал походить на Адама…
– Т-а-а-к, – Никита неловко улыбнулся, – вернемся к нашему разговору. Баошенгдади, наверное, самое живучее существо во вселенной.
– Но если поразить его душу, разрушив тело, – обвел всех взглядом Филипп, – разве это не убьет его?
– Мы не знаем, – нахмурился Вейж.
– Да, – кивнул Никита, – но что вообще мы знаем? Мы знаем, что он может стать драконом, есть вероятность, что и фениксом он способен обратиться. Возможно, превращение в любого доступно ему, кроме исполина, поскольку они не имеют души. Но точно мы не знаем.
– И как же его убить? – помрачнел Филипп.
– У всех есть предел, – ровным тоном проговорил Вивальди, – даже я не смогу регенерировать бесконечно. Если постоянно уничтожать его тело и душу, то он не выдержит.
– Ты сможешь справиться с ним? – с надеждой взглянул на исполина Филипп.
– Посмотрим, – пожал плечами Вивальди.
– Исполины с трудом могут атаковать души, – беззаботно улыбнулся Оцет, – это не значит, что наш друг ничего не может сделать Баошенгдади, напротив, я думаю, что именно Вивальди станет главной ударной силой. Просто наш противник особенный, к примеру, Перун, столь могучий, что его боялись даже остальные боги, хоть и был силен, не выдержал бы напора Вивальди. А вот Баошенгдади способен продержаться долго.
– Получается, что наш план предельно прост, – усмехнулся Филипп, откладывая трубку в сторону, – непрестанно атаковать Баошенгдади.
– Я правильно понимаю, что этот ваш божок в одиночку каждого из нас победит? – вступил в разговор Крату. Он вел себя подобно Вивальди довольно отстраненно, что неудивительно, учитывая его чужеземное происхождение. И, в отличие от всех остальных, он курил новомодные сигареты.
– Лучше сказать, что в одиночку ни один из нас не сможет убить его, – щелкнул пальцами Оцет.
– Если бы мой повелитель отправился бы с нами, – высокомерно произнес Крату, – битва не затянулась бы.
– Да, да, – кивнул Оцет, иронически улыбаясь, – твой государь велик и могуч. Но, к сожалению, он сейчас не с нами.
– Если вы так боитесь этого Баошенгдади, то мы сами разберемся с ним, – гордо проговорил воин морей.
– Тебе приходилось сражаться с гидрой? – Вивальди заглянул в глаза Крату, от чего тот ощутил легкое беспокойство.
–Такой твари я не встречал, – покачал головой Крату, стараясь оставаться спокойным.
– Гидра есть чудище Бездны. Если ты отрубишь ей голову, она отрастит две, отрубишь и их, будет уже четыре. Эту тварь можно бить целый день, а ей будет все равно. Но мало того, ее яд может разъесть даже мое тело.
– К чему ты это говоришь? – нахмурился Крату.
– К тому, что легче убить пару гидр, чем одного Баошенгдади, – молвил Вивальди и задумчиво уставился в потолок.
– Но разве не получается, что он сильнейший из членов Совета? – удивленно пробормотал Филипп.
– Мы судим по силе богов, наблюдая их битвы или результаты этих битв, – развел руками Никита, – посему-то мы и говорим, что Перун обладал поразительной силой разрушения, но Аниус был еще сильнее. Однако Баошенгдади почти не сражается. Он предпочитает избегать битв, ибо ценит свою жизнь превыше всего и не любит насилие, так как же нам оценить его?
– Давным-давно Баошенгдади сражался с Аниусом и не проиграл ему, – сказал Оцет, оглядывая всех, ему нравилось видеть удивление на их лицах.