— Подвесной бак — это еще ничего не значит, — прервал молчание Крамцов. — Мог оторваться от перегрузок гораздо раньше, еще до катапультирования.
Демин в знак согласия наклонил голову. Да, дюралевый бак, увиденный Кузовлевым, ничего не говорил о том, где искать Соболева. Летчик мог находиться за много километров от бака. Оставалось только одно…
— Будем искать вот здесь, — Демин обвел ладонью всю северную часть залива. — И еще здесь, — он показал на побережье. — Всех свободных людей отправить на суда и в береговые группы! Снабдить сухим пайком, рациями и теплой одеждой.
— А мы уж жене сообщили, — заметил кто-то. — Сказали — спасен. Как же теперь?
Демин поиграл скулами. Да, радостную весть передать недолго, а вот кто на этот раз отправится к ней, чтобы рассказать о неудаче?
— Пусть так и остается «спасен», — сказал Демин. Он оглядел собравшихся, отыскивая командира эскадрильи майора Жестовского, лучшего пилота части, мастера ночных полетов.
Жестовский встретился глазами с подполковником, все понял без слов.
— Сходим на «спарке» к заливу, майор…
— Товарищ подполковник! — обратился к Демину Кузовлев. — Разрешите мне еще раз слетать. Не подведу, вот увидите.
Демин отмахнулся было, но, увидев, сколько боли и мольбы выразило мальчишеское лицо лейтенанта, сказал участливо и по-дружески:
— Полетите, когда совсем рассветет, если нам ничего не удастся на «спарке»… Значит, пусть так и остается для Лиды: «спасен»…
«Спарка» — самая тихоходная из реактивных машин, которые имеются в распоряжении Демина. Правда, о такой скорости всего несколько лет назад мечтали самые отчаянные летчики. Но время быстро меняет понятия — то, что вчера называлось боевым скоростным истребителем, сегодня лишь учебный самолет.
На истребителе спаренные кабины с дублированным управлением. Обычно впереди сидит ученик, сзади учитель, но сейчас в двух кабинах за двумя одинаковыми щитками с приборами находятся пилоты, опыта и искусства которых, пожалуй, хватило бы и на четыре машины.
Ручка управления в руках у Демина, он непрерывно держит связь с командным пунктом — оттуда, с земли, следят за машиной, пробивающей облачность над кромкой залива, помогают ей.
— Вы уже над морем, восемнадцатый. Входите в квадрат.
«Спарка» идет на бреющем полете над самой водой: только бы не выскочил навстречу остров, одна из тех каменных глыб, которые во множестве рассеяны по заливу; природа, словно щедрый сеятель, в беспорядке разбросала здесь куски гнейсовых скал.
Чайки вылетают из своих убежищ, напуганные реактивным грохотом, носятся, оголтело крича, над водой.
Пусто, пусто в рассветном море…
… Крамцов оторвался от экрана локатора: «спарка» уже возвращалась. Командный пункт обезлюдел; кроме дежурных штабистов, все уехали на поиск.
Хоть в эту ночь он дежурил и теперь должен был отдыхать, Крамцов решил дождаться Демина.
Алексей не хотел возвращаться домой. Не мог представить себе, как встретится на пороге с Лидой, как будет разговаривать с ней, смотреть в глаза.
Донесся ровный присвист турбин, работающих на малых оборотах, — садилась «спарка». Крамцов пошел навстречу Демину.
— Разрешите принять участие в поиске, товарищ подполковник?
— Добро, — ответил Демин устало.
Еще недавно Соболев говорил себе: продержаться до утра, тогда все будет хорошо. Теперь он повторял: продержаться бы до ночи. Днем стало заметно холодней, быть может, к ночи опять потеплеет.
Туман, проклятый туман! Вязкая завеса. Зато он великолепно передает звуки, На море, опутанном плотной молочной пеленой, акустика как в старом пустом храме: любой шлепок рыбы, вскрик птицы, дальний гудок парохода — все звуки легко находят дорогу сквозь туман, натыкаются на острова, рождая в скалах эхо.
Ему слышались пароходные гудки и сирены, шум самолетов. Его ищут, но ищут в другом месте, он слишком далеко уплыл за эту ночь. Повернуть обратно? Пока он доплывет туда, поиск могут перенести в другой район, в тот, где он находится сейчас. Так и будут они играть в прятки. Нет, только вперед, нужно прежде всего рассчитывать на собственные силы.
Туго надутый спасательный жилет стягивал грудь, мешал грести, и он снял его, с трудом нащупав отекшими пальцами застежки. Жилет лежал теперь на бортике, и время от времени Иван слегка касался его рукой — на месте ли?