— Так можно что угодно объяснить, — посетовал другу Влад после некоторого размышления. — Мне кажется, твоя теория не лезет ни в какие ворота.
— Почему? — ревниво поинтересовался Белоручкин.
— Потому что ты там сидишь среди своих математических символов и мыслишь идеальными научными категориями. А теория с практикой не всегда совместима. Я тебе могу привести несколько аргументов, разбивающих твое предположение в пух и прах.
— Физические законы имеют фундаментальную основу, это к разговору о теории и практике. Они объективны и нерушимы. Все дело в системе координат, к которой они применяются. Вот тогда и начинаются интерпретации. Корректные наблюдения никогда не будут опровергать эти законы, только их подтверждать. Назови хотя бы два аргумента тогда. Самых весомых. Достаточно было бы и одного, но сделаем скидку, что ты, всё же, не научник, а полевой юстиционовец.
— Ага, со средним уровнем интеллекта, договаривай уж.
— Ты себе льстишь, — засмеялся Белоручкин.
— Веселись, веселись, логарифмическая душа, — хмуро заметил Влад. — Хочешь аргументов — пожалуйста! Зачем кому-то городить такой огород, чтобы всего лишь исказить тестовое сообщение в какой-то тьмутаракани?
— Это не аргумент. Потому что тут возможно все, от случайности, до такого же обратного теста. Это объясняет, почему была выбрана такая удаленная точка. Надеялись, что никто не обратит внимания.
Влад хотел было возразить, но, поразмыслив, понял, что Громила прав. Его первый аргумент не выдерживал серьезной критики.
— Хорошо… — протянул он, морща лоб. — Тогда, тогда… — но, как назло ничего путного в голову не лезло.
— Ты правильно сказал, что существует проблема защиты информации, которую надо как-то обойти, — «помог» другу Боря. — Это самый пока актуальный вопрос, если моя версия верна. И он требует построения мысленной технической модели. Всего-навсего. Зато все остальные элементы этого загадочного дела с перекодировкой, да и с очень уж своевременным исчезновением боевиков с «Умки», если включить сюда и этот косвенный факт, ложатся в мою гипотезу просто идеально.
— Хм… Надо это как-то… расставить по полочкам.
— Расставляй, кто тебе мешает? Вот будешь в Брюсселе развлекаться: выставки, вино, женщины. Или чем там ещё занимаются новоиспеченные дипломаты?
— Громила, ты меня пугаешь. Великим учёным чужд сарказм. А ты последнее время язвишь всё лучше и лучше.
— Это меня жизнь вынуждает, — вздохнул Боря. — Крутимся как белки в тетрагексаэдре.
— Тьфу на тебя!.. Ладно, постараюсь твою версию провентилировать, хотя пока даже не представляю как.
— Вот это разговор, — закруглился Белоручкин. — А я тебе буду по ходу новые данные подкидывать. Ты меня знаешь.
— Сто лет уже знаю, с тебя не убудет, — пробурчал Влад.
На этом разговор закончился, но Исаев возвращался к нему снова и снова. В одном Борис был прав, более подробное изучение принципов работы других сетей с использованием ИИ может пролить свет на многие загадки, что как грибы после дождя встают перед ними. На секунду у него даже мелькнул хвостик какой-то слабой догадки, он мысленно замер, но мысль ушла, как он не старался за неё ухватиться.
Тогда Влад разочарованно выдохнул и решил, что утра вечера мудренее.
— Говорят, нас похвалили? — поинтересовалась Арина, стараясь исключить ироничные нотки.
— Это всё несущественно, — грустно ответил Боря.
Он, Ариэль и Гена собрались на утреннее совещание-летучку в кабинете Белоручкина.
— Почему же несущественно? — возразил начальнику Марвин. — Отчётная конференция; доклад о применении квантовых технологий для создания действующей модели оболочки сигма-ядра; автор — Белоручкин Б. В.; демонстрация эмпирической рабочей версии; признание коллег; присвоение статуса приоритетной разработки. Наш институт и наши исследования впереди планеты всей. Это тоже немало.
— Немало, да мало, — рассеяно отозвался Борис. — Ариэль, у меня для тебя новая задачка. По сравнению с которой, расследование по лайнеру-сцепке покажется детской игрушкой.