И найдите мне ответ на загадку такого высокого качества коммуникации у ОСГР. Чем раньше, тем лучше. Я на вас надеюсь.
— Служу Отечеству!
— Хорошо… — Строев вдруг смягчился, как-то подобрел лицом, подошёл к Владу. — Как там Колокольникова? Извини, что по старинке её называю по фамилии, как в документах, — Максим Леонидович усмехнулся и потрепал инспектора по плечу.
— Нормально Колокольникова, — улыбнулся Исаев. — Ни за что не захотела с такой фамилией расставаться, теперь у неё двойная.
— Ну и чудненько, — думая о чем-то о своем, рассеяно отозвался Строев. — Она у тебя надежно укрыта, где-то на севере Екатеринбурга же?
— Да, на севере области. С тёщей.
— Прекрасно. Постарайся минимизировать все контакты с ней. И по смарту тоже. Лучше подуем на воду, чем… сам понимаешь.
— Я уже всё ей объяснил. Никакого эфира до специальных распоряжений.
— Правильно. А твоего отца и всех родственников твоей бригады мы отдельно кое-куда на время поместим. Этим Берский занимается.
— Спасибо.
— Да не за что. Вы там, сами на рожон не лезьте, слышишь? Запрещаю в приказном порядке! Знаю я вас! Ильиных в себя пришла? У меня проскальзывала информация, что не всё с ней в порядке.
— Слухи, — стараясь, чтобы его слова прозвучали максимально убедительно, сказал Влад. — Вернее, домыслы. Я ещё её не видел после поездки, но уверен, что на неё можно рассчитывать. Как всегда.
— Тебе видней. И обеспечь Метляковой в расследовании зелёный свет по любым вопросам. Её мозги здорово нам помогают.
— Так ей и так…
— Вот и проконтролируй. Не хочу драматизировать, но ситуация может перерасти в критическую, и от нас, — Строев направил на Влада палец. — От тебя, от меня, от твоих друзей, будет очень многое зависеть в ближайшее время. Быть может, как ещё никогда ранее.
— Егор Алексеич, — Маэстро по-панибратски обнял резидента, елейно улыбаясь. — Дорогой вы мой человек!
Молниевский в очередной раз был внутренне удивлён. Он не подавал вида, многие годы политической практики приучили его к внешней сдержанности, но, пожалуй, на таком высоком уровне он никогда не встречал такого экстравагантного общественного лидера.
Лаптев принимал его в этот раз в новых апартаментах, добираться пришлось долго, на затерянный и давно заброшенный научный полигон, расположенный в тайге.
Тут, как понял Молниевский, Маэстро сотворил целый личный городок, часть инфраструктуры расположив под землей. Оставалось только догадываться, какие ресурсы были на это брошены в условиях вечной мерзлоты.
В целом организация внутри ОСГР поражала резидента еще с прошлых визитов. Лаптеву удалось то, с чем потерпел фиаско Горев, сделавший ставку на использование вспомогательного персонала «в тёмную». Здесь всё было не так. Чёткая вертикаль, с открытыми целями для всех. Свобода от любых систем, кроме человеческих. «Хорошо ещё, что не равенство и братство», — мелькнуло у резидента.
Понятие «свободы» в идеологии ОСГР возводилось в абсолют. Всё остальное, исторические корни, экономическая доктрина, предусматривающая сырьевой путь развития, было только приложением.
На данном этапе Маэстро, безусловно, был «на коне». Первая фаза операции успешно стартовала, и результаты оказались даже выше ожидаемых. Скоро, как уверял Лаптев, страна погрузится в перманентный хаос, предшествующий кардинальному обновлению. И тогда…
— Дорогой вы мой человек, — повторил лидер Организации Свободных Граждан России. — Разве я вам не декларировал ранее взвешенный подход к реализации ваших планов? Вы, и ваши наниматели застряли в устаревших рамках политического консерватизма! Понадобился неслабый толчок, я бы даже назвал это «пинком», уж простите меня за откровенный вульгаризм. И что — о-ля-ля! Маэстро начинает свою сюиту безупречно, а у ваших нанимателей бледный вид и холодные ноги.
— Всё же, на мой взгляд, вы слегка преувеличиваете, — «пробился», наконец, Молниевский.
— Имею на это право! — Лаптев поднял вверх палец. — К счастью, вы вовремя одумались и приняли мои крайние условия. Я не буду благодарить вас и ваших нанимателей, так как они это сделали вовсе не из альтруистических позывов. Везде присутствует холодный расчет. И это нормально. Но благодарить мне некого, если вы этого ждёте.