После того, как начальника УОН втолкнули в пультовую КПП, по площади, в сторону административных помещений, быстро прошёл, почти пробежал, оскальзываясь, старший следователь Юстициона Валерий Юсов.
Когда Метлякова подвели к диванчику, нам какой-то микроскопический миг он успел встретиться взглядом с дочерью. Но даже в это мгновение Арина поняла, что всё, о чем она размышляла в эти минуты, истинная правда.
Нога у Данилы заживала достаточно быстро, даже быстрее, чем предполагали врачи. Он уже мог делать по утрам физические упражнения, прилично нагружая поврежденные мышцы. Палочку для ходьбы, которая сменила каталку, он отложил ещё три дня назад. Сегодня намечался «Хороший день». Все дни для подследственного Данилы Осташевского делились теперь на два типа. «Пустой» и «Хороший». Первых, увы, было больше. Занятия не отличались особым разнообразием, так же, как им не отличался ежедневный распорядок дня в колонии.
В свободное время, которого, правда было не так уж и много, Данила, у себя в камере, пристрастился к чтению. Консультант Юстициона Метлякова А. Ю. дала ему рекомендательный список, которому он чётко следовал. Совсем неожиданно времяпровождение с книгой не на шутку его захватило. Даниле стало искренне интересно разобраться, что же происходило на его Родине за время его отсутствия.
Какие процессы проходили в России, на чём был основан такой быстрый экономический рост? Оказалось, что Осташевский почти ничего не знал об истинном положении дел. А когда стал потихоньку заполнять пробелы в знаниях, то очень быстро втянулся. Чем больше ему открывалось знаний, тем больше хотелось узнать нового. И ещё не раз ему пришлось убедиться в порочности и лживости навязываемой ему ранее идеологии.
То, что ему рассказывали о России за ее пределами, было крайне однобоко, предвзято, а иногда и откровенно лживо. Нет, Данила, конечно был не из тех, кто слепо верит во всё, что ему говорят. Он старался максимально использовать критическое мышление, но фактам и доказательствам, подкрепленным примерами, уверенного развития его — «по рождению» — государства противопоставить было нечего. Мало того, Данила постепенно стал проникаться пониманием происходящих процессов в России и осознанием уверенности в её великом будущем.
Порой он сильно дивился метаморфозам, происходящим в его сознании, но ничего не мог с собой поделать. Шаманка продолжала полностью владеть его волей, но самое удивительное, что он был рад этому.
Так вот, кроме «Пустых» дней случались и «Хорошие». Так назывались те, когда в спецколонию приезжала консультант Юстициона Метлякова А. Ю. Это означало, что состоится встреча и очередной разговор в рамках дознания по делу робота, и он, Данила Осташевский снова сможет беспрепятственно смотреть в эти сумасшедшие глаза Шаманки, испытывая при этом неописуемые внутренние ощущения.
И вот такой день наступил.
Стараясь не думать о предстоящем свидании, Данила хоть и принимался периодически себя отвлекать разными пустяковыми хозяйственными делами, но никак не мог на них сосредоточиться. Почему-то несколько раз вспоминался Драган. На предыдущей встречи с Ариной, она, наведя по просьбе Данилы справки, сообщила, что серб почти поправился. Полученные ранения не дали никаких необратимых последствий, и сейчас его друг-наёмник проходит курс реабилитации. После окончания лечения, вполне возможен перевод Драгана сюда, в спецколонию, где находятся почти все подследственные по делу об операции извлечения объекта из лаборатории.
Конвойный отпер магнитный замок камеры Осташевского.
Данила встряхнулся, бодро проследовал к выходу, развернулся лицом к стене и дал зафиксировать себе руки за спиной.
Потом они с сотрудником проделали привычный путь через несколько постов, на каждом из которых подследственный терпеливо ждал, когда откроются шлюзы-решётки.
Комната свиданий располагалась в торце административного корпуса. Граждане, пришедшие по каким-то делам для встречи с подследственными, попадали в переговорную снаружи, перейдя от главных ворот через центральный плац. Главную площадь было видно из комнаты свиданий. Через узкие, но прозрачные окошечки Данила и сейчас мог видеть очищенную автоуборщиками от снега площадь, и чувствовать запах морозного зимнего дня, который царил снаружи.
Заведя Осташевского в зал свиданий, конвойный провёл его к привычному месту за прямоугольным столом. Разблокировал захват рук и усадил на стул. Сам же отошёл к двери во внутренние помещения.
Данила осмотрелся и понял, что кроме них, в комнате сидит еще один подследственный, но узнать его Осташевский не смог, скорее всего, тот проходил по какому-то другому делу. Его конвоир, так же, как и охранник самого Данилы, стоял поодаль у другой двери. Теперь оставалось только ждать. По обыкновению, подследственных приводили заранее, и иногда ожидание могло длиться тридцать-сорок минут.