Но не в этот раз.
Потому что ожидание оказалось перечёркнуто последующими событиями.
Вначале в комнате несколько раз мигнул свет, а под потолком загорелись аварийные мигалки, сразу же заполнив помещение прерывистыми тревожными световыми бликами. Почему-то при этом не было слышно звука ревуна-сирены, который обычно сопровождает экстренные ситуации. Мигалки вращались совершенно беззвучно.
Оба конвоира тут же засуетились, уткнулись в личные рации и, после коротких неслышных переговоров, не сговариваясь, отперли внутренние двери, и покинули помещение для свиданий, оставив подследственных одних.
Данила в состоянии крайнего удивления посмотрел на «коллегу»; тот, с таким же выражением лица посмотрел на него.
Тогда Осташевский осторожно встал со стула.
Ничего не произошло.
Данила двинулся вперед и прошел к торцевой стенке, где устроился возле одного из окон, чтобы наблюдать за происходящим на центральном плацу.
По предположениям Арины до контрольного времени оставалось минут пять, когда представился относительно подходящий момент. Время тянулось, как резина, минуты, заполняла липкая тревога, перемешанная с лихорадочным возбуждением.
Нужно было что-то делать, а не сидеть послушными и безропотными истуканами. Пусть рядом и находился отец, но это только усугубляло ситуацию, так как приходилось волноваться ещё и за него.
Юрий Геннадьевич выглядел спокойным, но Ариэль прекрасно понимала, какая буря бушует у него в душе. Незначительные на первый взгляд, детали прекрасно подтверждали её мысли.
Несмотря на то, что бандиты уже не обращали на заложников никакого внимания, полагая, что не стоит ждать какой-либо опасности от эффектно выглядящей девушки и респектабельного вида чиновника высокого ранга, всё равно, ни Арина, ни её отец не общались между собой. Но Юрий Геннадьевич всё же успел украдкой шепнуть своей дочери пару фраз. Слова были крайне важные в такой ситуации, но их проблему они никак не решали, скорее наоборот.
«Молниевский не приедет» и «Будет штурм». Вот что сообщил Начальник УОН.
Арина расслышала это отчетливо. Разумеется, у неё сразу же возникли дополнительные вопросы, но задать их сейчас она никак не могла. Поэтому приходилось додумывать всё самой.
«Значит, транспортному конвою сумели сообщить о попытке захвата колонии? — принялась анализировать девушка. — Но тогда сюда бы пришла помощь! Может, никакого выездного допроса вовсе не было, это блеф? Почему тогда не показывают Грома? Потому что его тут и нет! Логично.
А штурм готовят местными силами, которые перегруппировываются для нанесения удара. На это требуется какое-то время, отсюда и запрошенная отсрочка. Но неужели атака начнется, несмотря на наличие у террористов заложников? Вряд ли Холодов возьмёт на себя такую ответственность… Холодов да, но… если это приказ самого начальника УОН, что сидит сейчас рядышком? — Ариэль глянула на отца. Лицо того оставалось непроницаемым.
— Думай… Если я права, тогда на что рассчитывал папа?
Что они будут готовы к этому. Предупреждён, значит вооружён. — Арина перевела взгляд на скованные руки. С такими „браслетами“ конечно не повоюешь, но слава Богу их нет на ногах и они не мешают передвигаться. — Скорее всего, отец подаст мне какой-нибудь знак в момент начала атаки, и тогда я должна буду… что?».
Ей показалось, что Метляков чуть склонил голову, словно бы привлекая ее внимание. Она сама уже смогла оценить обстановку. Ни один из диверсантов не глядел на них. Одни боевики, поставленные их охранять, смотрели в сторону плаца; другие стояли по обе стороны внутреннего выхода; а капрал колдовал над пультом. Да, ещё, наверняка, несколько боевиков засели снаружи, на улице, но это уже были догадки.
Штурм должен был вот-вот начаться, потому что время истекало, а Штольц вряд ли бы поверил в следующую отговорку.
Арина мельком глянула на отца. Тот едва заметно кивнул и указал глазами на внутренний выход.
Ариэль прикрыла веки, показав, что поняла, и постаралась максимально мобилизовать силы перед схваткой, как её обучала Маша.
«Залей себя холодным льдом, — говорила ей на тренировках суровая маленькая наставница. — Ты же Снежная королева. Залей так, чтобы ты задрожала от бездействия, а потом взорви весь этот лёд внутри себя, высвободив всю свою энергию. Превратись в свою знакомую пантеру. Как её там зовут, Анфиса?…»