Несколько раз Ариэль отгоняла от себя эти мысли, но они скользкими пиявками присасывались к её сознанию вновь и вновь.
Синицын тоже, наконец, слез со снегохода и теперь топтался у Арины за спиной.
— Не видно ничего толком, — в сердцах посетовала она, чуть разгибаясь. — Что-то с правыми направляющими, кажется. Лыжи вроде бы в порядке.
Двигатель Ариэль не заглушила, «Молния» продолжала тихо урчать, освещая расходящимся конусом кусок снежного участка впереди.
Девушка нагнулась вновь, и, загребая руками, принялась откапывать от утрамбовавшегося снега нижнюю часть снегохода.
Артем же, подсвечивая себе под ноги фонариком, пошел назад, по извилистому следу, оставленному поврежденной машиной.
Арине удалось прокопать неширокую канаву в снежной крошке, чтобы рассмотреть пустой зубчатый барабан и такие же пустые направляющие диски.
Она в отчаянье мазнула лучом света по сторонам: Синицын, возвращаясь к месту аварии, тащил что-то в руках, слегка сгибаясь под весом ноши. Когда он подошел ближе, сомнений больше не осталось — в руках у него была гусеница, слетевшая с барабанов. Несколько траков сильно деформировались после взаимодействия с неизвестным твёрдым препятствием. Картина случившегося представилась вполне ясно: после контакта соединения разошлись, ломая геометрию, и правая гусеница сорвалась с направляющих.
Они осмотрели повреждения и поняли, что надеть гусеницу обратно не получится, несколько траков лопнуло по осевой линии и их звенья держались на честном слове. Любая нагрузка привела бы к их окончательному обрыву.
Поняв это, Арина разжала пальцы — сломанная гусеница мягко упала в снег, а она села боком на сиденье урчащего снегохода, невидяще глядя в окружавшую их темень.
Метель усиливалась, ветер налетал порывами, облизывая открытые участки лиц беглецов своим шершавым холодным языком.
Казалось, что сейчас, вокруг них, этих двух неприкаянных фигурок возле замершего снегохода, нет никого, на многие-многие мили безнадёжного, пустого заснеженного пространства. Тем более, что именно так оно и было.
— Ого!
Влад распахнул дверь своей служебной квартиры и с удивлением рассматривал Машу, которая стояла на пороге.
— Привет, так и будешь мной любоваться? — хмуро поинтересовалась девушка после непродолжительной паузы.
— Ой, прости, конечно, — спохватился Исаев. — Проходи, — он посторонился, делая приглашающий жест. — И веди себя как дома. Так надо говорить?
— Не «веди себя», а «чувствуй себя, как дома», — поправила Мария, проходя в комнату и с любопытством осматривая обстановку. — Только какой это дом, так временное пристанище. Дом должен стоять на земле. И быть большим и основательным. Как скала.
— Ну-ну, — улыбнулся Влад. — И стайка детей, бегающих во дворе, да?
— Возможно, — уклончиво протянула Маша. — Тем более ты уже над этим принялся успешно работать. Рыжую бестию отправил на каникулы?
— Да, к тёще. Там спокойнее.
— Ну-ну, — передразнила друга Мария. — Еще пару лет назад ты бы приковал ее к себе наручниками, как бы чего не вышло, и сдувал пылинки.
— Ты чего такая агрессивная? — удивился Влад, озабоченно осматривая девушку.
— Разве? Не замечала. День тяжелый выдался.
— У нас у всех сейчас дни тяжелые. Я вот тоже только освободился, совещание было у Строева. Да и Громила не даёт скучать со своими идеями.
— Что будет, если мы не восстановим СУПЕР? — поинтересовалась Маша.
— У тебя точно всё нормально? — вместо ответа подозрительно спросил Влад. — Ты мне такая не нравишься.
— И я сама себе тоже. Не нравлюсь.
— Так, — Влад решительно взял девушку за руку, подвёл и усадил в кресло. — Я сейчас заварю чайный тоник, у меня и клубничное варенье есть. И когда приду с двумя дымящимися чашками, ты мне всё расскажешь, договорились? — он глянул Маше в глаза.
— А ты давно связывался с Ариной?
— А что? — насторожился Влад.
— Ничего. Задала тебе вопрос. Обычный.
— А ты?