— Я давно, — призналась Мария. — Просто хотелось бы удостовериться, что с ней всё хорошо.
«Странно», — мелькнуло у Влада и тут же беспокойство, отступившее было после сообщения о неполадках с синхронизаторами на Ковчегах, вернулось вновь.
— У тебя есть какие-то причины волноваться? — спросил он вслух.
— Есть, Владик. Но, боюсь, я не смогу тебе их объяснить. Слишком это… метафизически… Женские штучки.
— Маш, если ты знаешь что-то конкретное, говори. Это ведь всё очень серьезно.
— Не превращайся в инспектора. Ничего у меня нет конкретного. Ну так что?
— Если честно, — Влад замялся, — связи с ней последнее время нет. Якобы, на платформах барахлит синхронизатор передающей станции. Но это не точно.
Маша кивнула головой и стала смотреть, в сторону, в окно. За стеклом темнело, набежали тучи, собирался дождь.
— Все будет нормально, — не очень уверенно пробормотал Исаев. — Было ведь такое уже. И не раз.
— Пообещай мне одну вещь, — попросила Мария, вновь оборачиваясь к Владу. — Если вдруг… Мало ли. Если туда, к ней, отправят аварийную бригаду, устрой для меня в этой бригаде место.
— Маш!
— Пообещай!
— Ладно, если это будет в моей компетенции… Хорошо, хорошо, обещаю!
Маша вновь кивнула, порывисто встала и направилась к входной двери.
— Постой, — растерялся Влад. — А тоник?! С вареньем?!
— В следующий раз, — бросила на ходу Маша. — Когда будем все вместе…
Срочно!
Приполярье-Природные фермы
станция мониторинга «СМ-Приполярье-3»
Немедленно сообщите подробности донесения с «СМ-Приполярье-2» о выходе из строя радиостанции на «Ковчегах». Откуда это им стало известно? Получено ли вами подтверждение от Егерь-службы?
Ст. инспектор ГУ Юстициона г. Новосибирск
Исаев В.
Пока отчаяния не было. А была активная попытка исправить ситуацию. Ещё раз убедившись, что порванный трак ремонту не подлежит, и надеть его на барабан никак не получится, беглецы попытались стронуть «Молнию» без правой гусеницы. Двигатель работал исправно, топлива пока хватало. Снегоход, с некоторым усилием, но, всё же, вытолкнули на более менее ровную и твердую от смерзшегося наста поверхность. Арина включила пониженную передачу и осторожно дала газ. «Молния» двинулась вперед, но сразу же стала круто забирать вправо. Ариэль вывернула управляющую лыжу в противоположную сторону. Вначале на полхода, а потом до упора. Снегоход зарывался правым боком в снег, а потом уходил в сторону. К тому же оставшаяся гусеница то и дело проворачивалась, выкапывая под собой борозду. Попробовали ехать задом. Получилось не лучше. «Молнию» тянуло в сторону, хоть и не так круто, но все равно критично, а управляющая лыжа при таком варианте вообще не оказывала на направление движения никакого влияния.
Промучившись некоторое время, Арина остановила снегоход и склонилась над штурвалом, обессилено сложа руки на панель управления и уткнувшись в них лицом. Артём неприкаянно топтался рядом. Сказать им друг другу было нечего. Всё было понятно без слов.
Метель продолжала набирать силу, ветер усиливался, напоминая о себе свистом и завыванием. Темнота, совсем не думающая отступать, давила непрозрачным саваном, сковывая движения.
Идти пешком, прямо сейчас, ночью, не рискнули.
Решили дождаться рассвета у снегохода. Во-первых, здесь был хоть какой-то тепловой контур, питаемый работающим двигателем. На холостых оборотах топлива должно было вполне хватить до утра. Начавшие замерзать руки или ноги всегда можно было погреть, придвинув их по очереди к источнику тепла. Во-вторых, надо было хотя бы приблизительно определиться с местоположением. Рассвет мог дать надежду хотя бы визуально определить, где они находятся, и позволить рассмотреть какие-нибудь ориентиры. Отправляться в глухую ночь прямо сейчас, освещая себе путь только светом налобного фонарика, было не самой лучшей идеей.
Они попытались устроиться на сиденьях снегохода максимально компактно и это им удалось. Решили сидеть спиной к спине, так было и теплее и удобнее, чем поодиночке. Арине даже удалось ненадолго забыться тревожным сном под убаюкивающий шелест урчащего двигателя. Артём уснуть даже не пытался. Он бездумно таращился в ночь, натянув капюшон комбинезона почти на глаза. Это хоть немного защищало от ветра, правда, никак не мешало острым снежным крошкам колоть щёки при очередном его порыве. Почему-то Синицын больше всего страшился сейчас одного — что стоит им уснуть, как их, вместе со снегоходом, заметёт снегом с головой.