Я проснулся внезапно. В свете ночника увидел испуганное лицо любимой, руки которой лежали на моей груди.
— Что случилось, Сашуль? — взволнованно спросила она, заглядывая в мои непонимающие после сна глаза. — Ты так громко кричал… Я напугалась.
Я осознал, что проснулся от кошмарного сна, но не мог произнести ни слова. Я лежал, чувствуя, как сильно колотится моё сердце и по лбу стекают капли пота.
— Нормально всё, — выдавил я из себя.
— Точно⁈ Не обманываешь⁈
Я закивал головой. Успокоив дыхание, я сглотнул слюну, а затем слегка улыбнулся.
— Извини, что напугал, — сказал я. — Просто кошмар приснился. Наверное, это из-за вчерашней игры. Перенервничал. Вот и приснилась всякая хрень. Не переживай. Я в порядке.
Я попытался успокоить жену, но, кажется, у меня это не получилось. Она была взволнована случившимся.
— В порядке? Да у тебя вся майка мокрая, — сказала она и прикоснулась рукой к моему лбу. — Может быть, ты заболел? Тебя где-то продуло или ты холодного попил? — Я перехватил её запястье и прижался губами к её ладони.
— Я в порядке. Не волнуйся, — улыбнувшись, повторил я и, приподнявшись на локтях, уточнил время.
— Не знаю, сейчас посмотрю, — ответила она, широко зевнув и потянувшись свободной рукой к прикроватной тумбочке. Взяв телефон, она продолжила: — Почти четыре. Без восьми.
— Ну хоть немного поспал, и то хорошо, — подумал я и сказал вслух. — Ленусик, ты давай ложись спать. Тебе же рано вставать. А я в душ по-быстрому схожу. Освежусь. И тоже лягу. Нужно выспаться. У меня ведь утром тренировка.
— Хорошо. Только в туалет сбегаю. Ты знаешь, теперь я понимаю свою маму, когда она говорила, что беременность — это когда постоянно хочешь есть и часто бегаешь по-маленькому, — усмехнулась она, переваливаясь на другой бок и свешивая ноги с кровати.
Мы встали с постели. Я посмотрел на постельное бельё и сказал:
— Если не трудно, заменишь простынь и мне наволочку.
— Ага, — ответила она и, сунув ноги в тапочки, продолжила. — Я сначала на кухню. Пить хочу не могу.
Она вышла из спальни и повернула налево, а я, слегка шлёпнув её по аппетитным ягодицам, направился в ванную комнату. Включив свет, я первым делом посмотрел в большое зеркало, встроенное в стену. К моему облегчению, на зеркале не было никаких надписей или посланий от Проводника. Я бы точно сошёл с ума, если бы они там были.
Сняв мокрые майку и боксеры, я бросил их в корзину для грязного белья, залез в душевую кабинку и плотно закрыл за собой широкую стеклянную раздвижную дверь. В этот момент Лена вошла в ванную комнату, шаркая по полу своими любимыми войлочными тапочками. Она открыла крышку унитаза, и через несколько секунд по его стенкам зажурчала мощная струя облегчения. Только после этого я включил прохладную воду, закрыл глаза и расслабился. Прежде чем уйти, Лена заглянула в душевую и спросила, как я себя чувствую. Я ответил ей, показав большой палец левой руки, и в этот момент почувствовал лёгкое пощипывание в левой ягодице, а потом поглаживание по ноге.
— Это тебе за то, что разбудил. Долго не задерживайся. Я одна не усну, — сказала она и, хихикнув, покинула ванную.
Я не спешил выходить из душа. Тёплая вода меня ощутимо взбодрила, придала сил и энергии. Спать больше не хотелось. Я вспоминал сон, который был очень похож на тот, что я видел вчера в Португалии. В этом сне я снова был в том злополучном самолёте, но на этот раз без Проводника. Меня пыталась поглотить раскалённая лава, и ей это почти удалось. Я пережил нечто ужасное, что-то вроде настоящего ада. Пережитый страх и ужас увиденного были настолько сильными, что я был напуган до глубины души. Такого кошмара я не пожелал бы даже своему злейшему врагу. Оставалось только надеяться, что этот кошмар никогда больше не повторится. Иначе я потеряю рассудок и, возможно, проведу остаток своих дней в психиатрической больнице, так как моя психика просто не выдержит таких издевательств.