Зайдя в спальню, я увидел сладко спящую жену в обнимку с одеялом. Я усмехнулся, вспомнив её заявление, что она одна не уснёт. Стараясь не шуметь, тихонько взял свой мобильник, который стоял на подзарядке, и отправился на кухню. Попив горячего чая с бергамотом, в половине шестого я приступил к приготовлению завтрака. Решил сварить небольшую кастрюлю молочной рисовой каши, которую так обожала Лена, отварить десяток куриных яиц и приготовить поджаристые тостеры для бутербродов.
Моя любимая Соня-засоня проснулась ровно в семь утра, когда прозвенел её будильник. Даже на кухне было слышно приятное пение птиц.
— Доброе утро, любимый! Как я поняла, спать ты больше не ложился, — мило улыбнувшись, сказала Лена. Сладко потягиваясь и выпячивая своё красивое пузико из-под майки, она заразительно зевнула.
— Доброе! — оторвавшись от смартфона, ответил я и тоже широко растянул свой рот. Мы одновременно усмехнулись, и я продолжил. — Я выспался. Иди умывайся и давай завтракать. Я приготовил твою любимую рисовую кашу.
Я сразу же получил от неё щедрый поцелуй. Игриво повиливая своей аппетитной попкой и усмехаясь, она покинула кухню. Примерно через десять минут она вернулась с косметичкой, которую поставила на край стола. Потянувшись за пультом от телевизора, Лена заметила моё расстроенное, задумчивое лицо.
— Что-то случилось? — настороженно спросила она, включая «зомбоящик». Она подошла ко мне сзади, обняла и положила голову на моё плечо.
— Что, так заметно? — И, получив её «Угу», продолжил: — Пустяки, немного расстроился из-за сборной. Пока готовил завтрак, смотрел новости по «Спорту» и Первому каналу и читал свежие новости в интернете. После вчерашнего матча все хают нашу команду последними словами. Даже не хочу пересказывать, какими помоями нас поливают в сетях. В том числе и меня. Хотя первые матчи я пропускал из-за травмы, а потом молодёжке помогал… Короче, неблагодарные они твари! А Мутко — ещё тот хорёк. Сразу после игры он дал небольшое интервью, где заявил, что у них ещё есть время до мартовских матчей. И они постараются исправить ситуацию в команде и вернуть ей боевой настрой. Чувствую я, что Палычу пришёл большой пизд*ц. Походу, ему уже начали искать замену.
— Сашуль, успокойся. Ты же сам говорил, что тренеров меняют как перчатки. Нет результатов — и ты уже никому не нужен…
— Это в обычной жизни происходит. А тут совсем другое, — перебил я её и немного повысил голос, но тут же осёкся, понимая, что срываться на любимом человеке нельзя. И уже спокойным тоном продолжил. — Понимаешь, Палыч, он не все! Он первый, кто смог совершить чудо и выиграть для страны заветное золото чемпионата мира. И я тут ни при чём. Да, я забивал нужные голы, неоднократно спасал команду. Но без него и всего тренерского штаба, а также без персонала команды мы бы не добились таких результатов. — Немного помолчав, я добавил: — Нельзя так с ним поступать. Нельзя. Он может уйти только сам, когда посчитает нужным. Я не дам этим чинушам его сожрать и выплюнуть из команды. Он нам нужен.
— Думаешь, у тебя это получится?
— Должно получиться. Не знаю, как поступят другие ребята, но если я не выскажу свою точку зрения, то буду корить себя за это.
Сегодня я решил не ехать на тренировку на своём пикапе и вызвал такси для нас двоих. В половине девятого мы спустились на лифте на нижний этаж, где была парковка для жителей нашего дома. Мы сели в машину и поехали в сторону Лениного университета, стараясь не обращать внимания на небольшую группу фанатов, которые ждали меня у здания. Попрощавшись с женой до вечера, я удобно расположился на заднем сиденье, прикрыл глаза и незаметно задремал. Проснулся я только тогда, когда подъехали к пропускным воротам Кэррингтона. Всё же четырёх с половиной часов сна было недостаточно для моего организма.
На парковке тренировочной базы я увидел Руни, который приехал следом за мной. Мы крепко обнялись и тепло поприветствовали друг друга. Пока шли в раздевалку, обменивались своими впечатлениями от игр наших сборных и другими личными новостями. Мы зашли в раздевалку и поприветствовали наших товарищей по команде. Я присел рядом с Неманьей Видичем, а Уэйн Руни подошёл к Карлушу Кейрушу, помощнику сэра Алекса, поздоровался с ним, а затем громко с улыбкой спросил:
— Карлуш, как дела? Почему ты с утра такой грустный? На тебя это не похоже.