В общем, моё появление на поле стало для них приятным сюрпризом. Не каждый день выпадает возможность пообщаться с одним из лучших молодых футболистов мира. Я ничего не выдумал. Так обо мне писали в прессе и интернете.
Я понимал их эмоциональное состояние. Не в первый раз сталкивался с такой ситуацией. Но, честно говоря, сегодня хотелось кричать: «Эй, ребята, вы чего тут устроили? Прекратите смотреть на меня таким взглядом и не сходите с ума. Да, я известный футболист и автор многих музыкальных хитов. Но я обычный парень, который немного старше вас и такой же раздолбай, как и вы. Вон, недавно нарядился в костюм клоуна и припёрся на нашу базу, а чуть позже нахерачился в ночном клубе до беспамятства и проиграл там пари, которое до сих пор обсуждают некоторые наши болельщики».
Вроде уже пора привыкнуть к такой реакции людей. Но на самом деле мне всё ещё сложно принять тот факт, что окружающие видят во мне нечто особенное. Особенно неловко, когда так думают воспитанники нашей академии и футболисты резервной команды. Для многих из этих парней, окружающих сейчас меня, я стал настоящим кумиром. Они следят за моей игрой, радуются моим голам и победам и мечтают скорее попасть в команду великого сэра Алекса, чтобы играть вместе со мной. Вернувшись домой, ребята с радостью расскажут близким, друзьям и знакомым о сегодняшней тренировке. Ведь они не только увидели меня вживую, но и смогли пообщаться со мной и пожать мне руку. Такое поведение вполне естественно для их возраста — им всего шестнадцать-семнадцать лет.
Глядя на их счастливые лица, я поймал себя на мысли, что должен почаще приходить на тренировки команд из академии. Для меня это не составит труда, а юные футболисты будут очень рады такому вниманию с моей стороны.
— Парни, ну всё, хорош меня смущать, — с улыбкой произнёс я, устав отбиваться от их подколок. — А то чувствую себя как юная барышня на первом свидании.
Мои слова вызвали дружный хохот. Особенно смеялся тренер Пол Макгиннесс, который всё это время полировал своей задницей скамейку и не вмешивался в наше общение. Он прекрасно понимал, что не каждый игрок главной команды соизволит прийти и посмотреть занятия юных футболистов, не говоря уже о том, чтобы просто пообщаться с ними.
— Чёрт, жаль что на тренировки нельзя брать телефоны, — с сожалением произнёс один из вратарей, стоявший рядом со мной. — Было бы классно сделать на память парочку фоток с Алексом.
— А что тебе мешает подойти ко мне на парковке, в тренажёрке или в той же столовой, где мы иногда пересекаемся, и попросить автограф или сфотографироваться? Или вам кто-то запрещает подходить ко мне? — спросил я, поворачиваясь к высокому парню, который был на полголовы выше меня.
— Да никто не запрещает. Просто как-то неудобно, — замямлил голкипер, и его слова вызвали улыбки у товарищей по команде и тренеров.
— Неудобно спать на потолке, одеяло постоянно падает. Так что не надо стесняться, подходите, я вроде не кусаюсь. — Многие ребята снова рассмеялись. — Кстати, вам уже, наверное, сказали, что в эту пятницу я проставляюсь за свадьбу и устраиваю праздничный обед в нашей столовой, — и, получив утвердительные ответы и кивки ребят, я продолжил: — Там можно и пофоткаться, и поболтать за жизнь, если у кого-то есть на то желание. Я не тот человек, который будет воротить нос от общения. Не забывайте, что мы все носим форму одного клуба и являемся частью одной большой семьи. И вообще, я здесь надолго. Глядишь, через пару лет с кем-то из вас окажемся в одной команде. Может даже и подружимся.
Спустя некоторое время я осознал, что наше общение затянулось, и если мы не остановимся, то так можем простоять до самого вечера. На помощь пришёл их главный тренер, чей авторитет был непререкаем.
— Ну всё, хорош веселиться, оболтусы. Отстали от Алекса и прямиком в раздевалку. Кто позже меня придёт, тот завтрашнюю тренировку начнёт с пятикилометровой разминки, — строго сказал Пол и со своими помощниками двинул в сторону выхода. Парни неохотно, но всё же последовали за тренерами. Я тоже пошёл с ними, продолжая вести беседу с некоторыми ребятами.