«Что они сделают с этими двумя?» — спрашивает Штейн.
«Одного из них закопают заживо, — говорит Бабич. — А потом отправят другого обратно на фронт. Чтобы он рассказал другим, что викинги делают с дезертирами. Видео будет выложено в интернет».
Зверства викингов интересны, но вряд ли являются целью нашей миссии.
«В городе, наверное, есть спецназ, спецподразделение «А», — говорю я. — Нужно их найти».
При въезде в город мы подходим к регулярным войскам ВСУ. Все они выглядят измученными и подавленными. Мы спрашиваем их, где остановились американцы. Мало у кого есть на нас время. Те, кто говорит, ничего не знают.
«Вы уверены, что они здесь?» — спрашивает Бабич.
«Не на сто процентов», — говорю я. «Но это стратегический узел между Харьковом и Киевом. Это естественный форпост. Мы уже десять лет назад их здесь видели».
Колонна отступающих викингов движется по пыльной главной улице. Они текут по ней, направляясь в Харьков. Главная улица застроена сильнее, чем хозяйственные постройки, которые мы видели ранее. Есть несколько двухэтажных зданий. Невозможно оценить размеры города. Местность слишком плоская, возвышенностей нет. Любой флигель, не говоря уже об одноэтажном здании, достаточно высокий, чтобы загородить обзор.
Штейн пробирается между парой «Хаммеров» и направляется к зданию через дорогу. Она выходит на деревянное крыльцо и входит внутрь, похожего на магазин. Мы с Бабичем следуем за ней.
За стойкой сидит пожилая женщина. Штейн приветствует её по-русски: «Доброе утро, мама».
Женщина улыбается и отвечает тем же: «Доброе утро. Чем могу вам помочь?»
Штейн указывает на старый холодильник со стеклянной дверцей, на полках которого стоят газированные напитки. «Я хочу купить напитки друзьям».
Женщина улыбается. Достаёт из холодильника три колы. Это старомодные стеклянные бутылки. Она открывает их металлической открывалкой, прикрученной к деревянной стойке, открывает и протягивает нам. «Вы не говорите по-украински?» — спрашивает женщина.
«Нет», — качает головой Штейн и платит долларами США. «Мы американцы».
«Будьте осторожны, — говорит женщина. — Здесь не любят русскоязычных. Викинги застрелят вас за то, что вы говорите по-русски».
Я прижимаю холодное стекло бутылки к лицу. Делаю глоток.
Киев расположен на берегу Днепра. Валынка расположена в узкой полосе Украины к востоку от Днепра, где население смешанное. Большинство двуязычны. К востоку от этой полосы люди говорят почти исключительно по-русски. Я встречал русскоязычных на Донбассе, которые говорили, что их украинский акцент хуже моего русского. Даже у городов есть два названия. Например, Днепропетровск — это русское название города Днепр. Украинское правительство пытается искоренить использование русского языка по всей стране.
«В городе есть американские солдаты?» — спрашивает Штейн. «Мы их ищем».
«Они в школе. Это в миле от города, недалеко от железнодорожной станции», — говорит женщина.
Я допиваю колу. «В школу?»
«Да. Армия использовала его с начала войны».
«В каком направлении?»
«Идите навстречу солнцу». Женщина даёт нам указания. Штейн благодарит её, и мы выходим на улицу. Встаём на крыльцо и осматриваемся.
Крыльцо возвышается над уровнем улицы на целых восемнадцать дюймов. Не самое лучшее расположение. Я оглядываюсь, сопоставляю указания дамы с тем, что вижу в городе. Местность плоская, как блин. Одноэтажные дома.
Мимо проезжают машины викингов. Никаких ориентиров. Ни GPS, ни ГЛОНАСС, ни компаса.
Выходите на солнце.
OceanofPDF.com
5
ДЕНЬ ВТОРОЙ - ВАЛИНКА, УКРАИНА 09:00 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ
Мы направляемся к школе. Сначала находим железнодорожную станцию и у капитана Бабича спрашиваем дорогу.
Железнодорожная станция представляет собой длинное коричневое здание с выцветшей зеленой отделкой.
Построено с южной стороны путей. Форма следует за функцией. Похоже на любой железнодорожный вокзал в Европе, Великобритании или США. Перед ним припаркованы автомобили. Гражданские и солдаты сидят в вагонах или на земле перед станцией.
Если Россия нападет с севера, я укреплю станцию.
«Они ждут поезда», — говорит Бабич. «Поезда ходят нерегулярно и часто отменяются».
"Почему?"
Российские ракеты уничтожили почти всю нашу неатомную электрогенерацию. Эту инфраструктуру невозможно восстановить. Теперь неатомная электроэнергия импортируется из Европы, и её недостаточно для восполнения потерянного. Русские уничтожают наши тяговые станции. Ремонт тяговых станций занимает много времени, поэтому большинство наших поездов не ходит. Те поезда, которые ходят, часто конфисковываются ВСУ для военных нужд.