Солнце палит нас. Мы уже далеко за деревней. Примерно в полумиле от нас я вижу насыпь. Железная дорога.
На равнинной местности, подобной украинской степи, железнодорожная насыпь может быть единственной возвышенной позицией на многие мили. Если русские наступят с севера, железная дорога, проходящая через Волынку, станет естественным оборонительным препятствием. Дэймон посоветует украинским войскам укрепить железнодорожную станцию и соорудить противотанковые заграждения с северной стороны насыпи.
Мы добираемся до железной дороги и идём по ней на восток. Местность ровная, насколько хватает глаз. В полумиле дальше, справа, находится ещё один участок леса. Я напрягаю зрение, замечаю ещё больше техники, спрятанной под деревьями. Эта техника разношерстная. «Брэдли» и М113 повсюду. Их спешно перебросили с американских баз на Ближнем Востоке, и они до сих пор носят пустынный камуфляж. Есть финские БТР и немецкие зенитные танки «Гепард». Британские БМП «Уорриор» – эквивалент наших «Брэдли».
Есть и более тяжёлая техника. Есть немецкий танк «Леопард II» с заклинившей башней. Есть французская самоходная гаубица «Цезарь» с прогоревшим стволом. Ремонтировать эту тяжёлую технику в полевых условиях невозможно. Их отправляют в Польшу.
«Там», — говорит Штейн. «Справа».
Она старательно не указывает пальцем. Я осматриваю деревья, всматриваюсь в тени.
И действительно, под деревьями припаркован MRAP, замаскированный листвой. Моё волнение сменяется разочарованием. «Нет», — говорю я ей. «Это MaxxPro. Похож на Cougar, но не такой тяжёлый. Тонн тринадцать».
Мы въезжаем на территорию сбора техники. Как и лес возле школы, это место похоже на лагерь. Однако солдаты здесь из разных подразделений.
Я останавливаю Дэймона. «Будь осторожен. Не приближайся к викингам».
По лесу плывут струйки дыма, неся с собой запах жареного мяса. Небольшая группа людей развела костёр недалеко от железной дороги.
Они готовят на обед подстреленную дичь. Дэймон хрюкает: «Идиоты».
Мы идём среди техники и солдат. Смотрим направо и налево, высматривая «Кугар» размером шесть на шесть. Проходим мимо группы солдат в наплечниках «Викинг». Золотой вольфсангель в центре красно-чёрного поля.
Их форма чище, чем у других солдат. Они вооружены винтовками H&K 416 с глушителями. На их «Хаммерах» также красуется маркировка «Вольфсангель».
Это одна из особенностей ВСУ. Разнообразие вооружения и техники. После того, как весной 2022 года Россия уничтожила всю украинскую военную технику, восточноевропейские страны НАТО передали Украине всю свою военную технику, оставшуюся от бывшего СССР. Осенью 2022 года Украина восстановила свою армию и начала наступление.
Они отбросили русских назад, но наступление застопорилось. Русские во второй раз уничтожили всю их технику.
ВСУ остановились, чтобы восстановиться. На этот раз они обратились за помощью к США.
И союзники по НАТО поставляют ей оружие. Поставляет НАТО. Именно поэтому здесь так много разной техники. Обычно армия использует один-два типа танков, один-два типа артиллерии, один тип БМП. У Украины их десятки, и каждый тип требует своего обслуживания.
Викинги бросают на нас косые взгляды, когда мы проходим мимо.
Мы направляемся к MaxxPro, который видел Штейн. Подходим к горстке солдат, стоящих рядом. Они выглядят так же, как и все остальные солдаты ВСУ, которых мы встречали. Усталые, избитые, подавленные. Один из них выглядит так, будто по его лицу проехал MaxxPro. У него сломан нос, рассечена губа, а всё остальное лицо скрыто множеством фиолетовых синяков.
«Вы говорите по-английски?» — спрашивает Дэймон.
Солдаты недоуменно смотрят на него, и Бабич выходит вперёд. «Вы видели эту машину?»
Он кивает Дэймону, который показывает свой телефон и фотографии Cougar размером шесть на шесть.
Солдаты кивают в знак приветствия. Бабич заводит с ними оживленный разговор. Солдаты недовольны. Они оглядываются по сторонам, словно проверяя, нет ли поблизости нежелательных лиц. Несколько раз я слышу слово «викинг».
Я решаю рискнуть. Обращаюсь к Штейну: «Дай мне эти фотографии».
Штейн лезет в сумку и достает папку, которую нам дал полковник Орлов.
Достаёт фотографии из папки и протягивает их мне. «Спроси их, видели ли они этих людей», — говорю я Бабичу.
Я не говорю по-украински, но реакция мужчин ясна на любом языке. Много ругани. Солдат с разбитым лицом плюёт и показывает на фотографию Черкасского. Их диалог с Бабичем становится всё более жарким. Они не злы на Бабича. Они очень злы на группу Марченко.