камеры».
«Я думал, что видеонаблюдение повсюду. В Лондоне или Нью-Йорке невозможно плюнуть, не попав на видео».
«Можно подумать. До недавнего времени в Брюсселе было всего 350 камер видеонаблюдения.
Камеры, в отличие от четверти миллиона в Лондоне. Похоже, горожане щепетильно относились к своей частной жизни.
«Не могу понять, почему».
«Преступность растёт. Брюссель — столица Европы. ЕС
А натовские функционеры — это привилегированный класс, совершенно не похожий на рядовых бельгийцев. Когда они требуют безопасности, они её получают, тогда как жалобы немытых людей остаются без внимания.
«Разве Европа не прекрасна?»
«Устанавливается всё больше камер, особенно в престижных районах, которые любит посещать европейская элита. У них есть время и деньги, когда они не обсуждают европейскую политику. Мы собираем данные».
«Очень много данных для анализа».
«Моя команда может найти видео с каждой камеры в Лондоне и Нью-Йорке за день-два. Если видео будет получено, мы сможем его найти. Мы адаптируем машинное обучение, алгоритмы графического поиска и всё такое. В каком-то смысле, меньший объём материала из Брюсселя облегчит задачу».
«Это очень похоже на распознавание лиц».
«Это тот же принцип».
«Но мы пока не достигли этой цели».
«Нет. Мы потратили большую часть утра на загрузку видео со всех камер.
Мы уже запускаем алгоритмы поиска. Мы нашли фургон, выезжающий из аэропорта, увеличили масштаб, улучшили видео, получили его номер. Чем больше находим, тем легче становится. Всё хорошо. Теперь нам должно повезти.
Проблема очевидна. Плотность камер в Брюсселе низкая. Если Марченко проедет на фургоне по зоне без покрытия, это будет напрасным занятием.
«У нас есть номер фургона, — говорю я, — и номер его регистрационного удостоверения. Найдите данные о владельце и регистрации».
«Да, — говорит Штейн. — Номерные знаки были украдены два дня назад».
«Кто бы мог подумать. Надо вызвать полицию, чтобы следили за фургоном».
«Я это сделал. Нам остаётся только ждать и надеяться на успех».
Майор Фишер улыбается. «Это не моя специальность, — говорит он. — Я просто играю с штуками, которые взрываются».
ШТАЙН ДЕРЖИТ ЗА НАМИ СВЯЗЬ, ЧТОБЫ СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ АРМИИ США ЗАБРОНИРОВАЛ ЗА НАС НА ВОЕННОМ СЕДАНЕ «ПЕЖО-508». Мы должны занять офисы в штаб-квартире НАТО.
Штаб-квартира. Это комплекс зданий в районе Харен, в трёх милях от аэропорта.
Охранники бельгийской армии у ворот проверяют наши документы и пропускают. Мы останавливаемся у стойки регистрации, получаем пропуска, и лейтенант отвозит нас на VIP-парковку. Комплекс НАТО огромен. По масштабу и размаху он сопоставим со штаб-квартирой ЦРУ в Лэнгли. Разница лишь в том, что Лэнгли — это действующий комплекс, похожий на промышленную фабрику. НАТО
выглядит как новенький.
Мы спешиваемся, и лейтенант ведёт нас через двор, украшенный флагами стран-членов. В центре — сине-белый флаг НАТО. Сразу справа от флага НАТО — флаги США и Великобритании. Они занимают почётное место.
Штейн всегда говорил мне, что ЦРУ — это корпорация. Неслучайно его называют «Компанией». Штейн — один из руководителей компании.
НАТО мало чем отличается. Лейтенант ведёт нас в огромное здание, и меня поражает впечатление современного корпоративизма.
Комплекс призван донести. Здание — настоящий шедевр.
«Здесь вообще люди работают ?» — спрашиваю я.
Лейтенант смотрит на меня с недоумением. Это для него очень выгодное задание.
Штейн касается моей руки. «Я знаю, о чём ты думаешь, Брид. Всё именно так и есть».
Держу пари. Это место похоже на Остров Фантазий. Сплошной полированный мрамор, стекло и сталь. Место, где генералы, адмиралы и министры обороны играют в теоретические игры с булавками на картах. Булавки обозначают несуществующие формирования.
«Это место действительно говорит о больших деньгах».
«Ваши налоги на работе».
Это не первый раз, когда Штейн говорит подобное, и я не думаю, что последний.
Она знает, что США являются крупнейшим военным и финансовым спонсором НАТО. Если США решат выйти из организации, европейцы не смогут поддерживать её.
Стайн добилась своего положения, играя в азартные игры и подвергая свою жизнь и карьеру огромному риску. Она, возможно, и занимает руководящую должность в ЦРУ, но она — тот, кем никто из этих генералов и министров обороны никогда не станет: оперативник.
Лейтенант показывает нам кабинет и прилегающий к нему конференц-зал.
Позволяет нам подключиться к безопасному Интернету.