Мы зависим от Лысенко. Мы не смеем включать фонарики, боясь его насторожить. Всё глубже и глубже мы спускаемся под улицы Манхэттена. Мы продвигаемся вперёд, преодолевая сквозняк холодного воздуха, ледяное дыхание какого-то зверя, свернувшегося в своём подземном логове.
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем мы спускаемся по лестнице и оказываемся в огромном железнодорожном туннеле. Фонарь Лысенко освещает высокий потолок и полотно из щебня. Рельсы блестят на протяжении тридцати футов по обе стороны от высокого человека.
Я говорю так тихо, что едва слышу себя. «Видишь тот рельс с жёлтой полосой рядом?»
"Да."
«Это третий рельс. Он проводит электроэнергию к поездам».
«Что произойдет, если к нему прикоснуться?»
«Нельзя отпускать. Глаза вылезут, ты загоришься и умрёшь».
Штейн вздрагивает.
Лысенко ставит фонарь на землю и рассматривает что-то у своих ног. Он поднимает круглую металлическую крышку люка и подпирает её металлическим стержнем. Осторожно спускается в проём. Тянется за фонариком и исчезает.
"Проклятие."
Без фонарика Лысенко мы погрузились в кромешную тьму. Я беру телефон и включаю фонарик. Прикрываю его рукой, позволяя свету проникать в крошечную щель между пальцами. Надо было взять с собой фонарик-пистолет, но я не рассчитывал на подземную вылазку.
Мы идём слева от путей. Если поезд придёт в любом направлении, я переведу нас к стене туннеля. Я не слышу ничего, что указывало бы на то, что этот путь используется. Нет ни малейшего грохота или низкочастотной вибрации, указывающей на движение поездов.
Выключи фонарик, загляни в дыру. Она освещёна тусклым светом фонарика Лысенко. Металлическая лестница тянется в глубину. Перекладины прикручены к каменной стене туннеля. Лысенко спускается прямо вниз.
Достигнув низа, он отходит от лестницы, и свет исчезает вместе с ним. И мы снова погружаемся во тьму.
«Я пойду первым», — говорю я. «Нащупай путь в темноте. Внизу разберёмся».
Спуск по лестнице не занимает много времени. Через минуту я тянусь ногой к следующей перекладине и нахожу пустое место. Затылок холодеет. Я пнул ногой, и носок ботинка коснулся стены. Это успокоило.
Я снимаю вторую ногу с лестницы, повисаю на руках. Опускаюсь, перебирая руками, и чувствую, как мои ноги касаются дна.
Железнодорожный туннель, вероятно, находился на глубине семидесяти пяти футов ниже уровня улицы.
Лестница была двадцать футов. Полагаю, мы на сто футов под землёй.
Я сразу же замечаю свет Лысенко. Мы в другом железнодорожном туннеле, расположенном под прямым углом к предыдущему. Я жду, пока Штейн спустится вниз. Когда её ноги свисают с последней перекладины, я хватаю её за бёдра и помогаю ей упасть на пол. Я обнимаю её за плечо и веду к стене.
Лысенко остановился.
Этот туннель такой же широкий и с высоким потолком, как и предыдущий, но более грязный.
Я с удивлением обнаружил, что мы стоим на старой платформе. Через каждые двадцать футов стоят каменные столбы. Платформа завалена сложенными деревянными шпалами, листами металла и секциями рельс. Понятия не имею, как давно она здесь. Я провожу Штейна к краю платформы, и мы смотрим на Лысенко.
На другом конце платформы я вижу пару сине-белых кругов, светящихся в темноте. Это свечение НОД с белым люминофором. Усиленный свет выводится на экраны перед окулярами бинокля.
В глазах мужчины мелькают блики сине-белого света. Я замираю и тяну
Штейн приближается. Мы прижимаемся к куче шпал. Мужчина поднимает свои очки, подходит к Лысенко, и они обмениваются парой слов.
Мужчина говорит по рации отряда.
Лысенко не выключает фонарь. Мужчина держит свои НОДы поднятыми на баллистическом шлеме. Устройство оснащено боковым ИК-осветителем и аккумулятором. По сути, это ИК-фонарь. В этом туннеле кромешная тьма, и фотоумножителю нечем работать. С ИК-подсветкой бинокулярные НОДы работают отлично.
На нём ботинки, джинсы, рабочая рубашка и разгрузочный жилет. На груди у него перекинут карабин М4 с глушителем. Винтовка оснащена видимыми и инфракрасными лазерами, а также видимыми и инфракрасными осветителями.
Двое мужчин стоят молча.
Мы с Штайном ждем.
Проходит пятнадцать минут, и на платформу выходит ещё один человек. Он одет так же, как и первый: в баллистическом шлеме, с ИК-осветителем и бинокулярными очками наблюдения. Он поднимает очки наблюдения. Это Марченко.