«Мы не гоблины!» — кричит Элли.
«Элли?» Мужчина в центре напрягает зрение, чтобы разглядеть её. «Это ты?»
«Да, Джампер. Это я».
«Какого черта ты делаешь в таком виде?»
«Это мой друг сверху. Я показываю ему подземелье».
«Чёрт возьми! Не делай этого, девочка. Это опасно». Джампер помогает мужчине слева подняться на ноги. Другой справляется сам.
«Ты видел там гоблинов?» — спрашивает Элли.
«Они глубокие, — говорит Джампер. — Сегодня мы не были так глубоко».
Мы с Элли продолжаем путь. «В этих туннелях сотни кротов, — говорит Элли. — Тысячи. Если гоблины покинут своё убежище у Круга Вандербильта, на них нападут. Они просто отогнали кротов от Круга. Нам повезло, что мы с Джампером знаем друг друга.
В противном случае на нас набросилась бы толпа».
«Как нам попасть в Круг?»
«Это под нами. Кроты вообще не любят туда спускаться, потому что им там нечего делать. Гоблины пытаются не подпускать их к подступам к Кругу. Сегодня днём те люди, на которых вы со Штайном наткнулись, наблюдали за станционным туннелем, ведущим к шахте доступа».
«Туда и отправился Марченко».
«Если вы имеете в виду того человека, который ушёл, то да. Он вышел из шахты и вернулся тем же путём. Станционные туннели более-менее симметричны. Я провёл вас по туннелю в противоположном направлении».
«Мы ведь больше туда не пойдем, правда?»
«Нет. Есть много способов попасть в Круг. Никто из нас не знает всех, но я знаю несколько. Я поведу вас другим путём».
«Что вы там делали сегодня днём?» — спрашиваю я. «Ваше присутствие там казалось довольно случайным».
Элли колеблется. «Иногда я слежу за гоблинами».
"Почему?"
«Потому что мне больше нечего делать».
Я ни на минуту не поверю, что Элли делает что-либо без цели.
«Ты не это имеешь в виду».
«У меня есть немного свободного времени. Моя самая важная работа — собирать еду и носить воду домой. Выносить мусор и избавляться от него.
Вот чем мне приходится заниматься. Одеваться и питаться, содержать квартиру в чистоте. Разве у меня дома плохо пахнет?
«Нет. Отнюдь нет».
«Это потому, что там чисто. Ни микробов, ни запаха. Потом я работаю наверху».
"Что вы делаете?"
«Брид, я не хочу об этом говорить. Я коплю всё, что могу. Когда накопим достаточно, исчезну».
В устах девушки слово «исчезнуть» звучит неизбежно. Как будто Элли, которая жила на поверхности, никогда не существовала. Однажды та Элли, которую я встречал, тоже исчезнет.
В голосе Элли нет злости. Скорее, она вот-вот расплачется.
Интересно, Элли ли ее настоящее имя?
Она поворачивается и продолжает свой путь.
«Почему вы не живете над землей?»
«Дома, приюты. Ни за что. Наркотики, драки, люди пристают, пытаются тебя окрутить. Это полная чушь. Ни за что на свете я к этому не вернусь».
«Разве у вас здесь нет пьяниц и наркоманов?»
«Здесь, внизу, все такие. Разница в том, что здесь, внизу, я могу побыть один. Люди — это одни неприятности».
Впереди над нами возвышается нечто массивное. Массивный кусок металла. Машина из эпохи, когда впервые был открыт электромагнетизм. Когда состояния сколачивались на электрификации городов. Цилиндры, шестерёнки, колёса. Давно заброшенная и ржавеющая.
За машиной находится еще один огромный туннель, пробитый в скале.
Строительство ответвления. Ответвление от линии, по которой мы шли, а потом бросили. Элли ведёт меня в туннель. Без НОДов он был бы совершенно чёрным.
Элли указывает на круглую решётку в полу. «Это вентиляционная шахта, ведущая к площади Вандербильта», — говорит она. «Им приходилось получать воздух из…
Где-то, и почти всегда он доносился из туннелей наверху. Будьте осторожны.
Внизу гоблины. И твоя бомба.
«Ладно, тогда я первый. ИК-подсветки нет».
Я сгибаю колени, поднимаю решётку и отставляю её в сторону. Шахта достаточно широкая, чтобы мы могли поместиться со всем снаряжением. Она задумывалась как шахта для доступа и одновременно вентиляционная. Осталось место для металлической лестницы, прикрученной к каменной стене.
Уперевшись руками в пол по обе стороны, я опускаюсь в шахту.
Носками ботинок нахожу ступеньки лестницы и спускаюсь вниз.
Когда я спускаюсь в шахту, слабый окружающий свет полностью исчезает, и мои НОДы растворяются в черном поле, присыпанном снегом.
Нет света, который фотоумножители могли бы усилить. Фотоумножитель испускает случайные электроны, которые заполняют экран, не создавая изображения.
В этих условиях нам следует включить ИК-прожекторы. Они как ИК-фонарики, которые наши НОДы смогут увидеть.
Мы не смеем.
У бригады «Викинг» тоже есть НОДы. Нас, по сути, даже ребёнок с дешёвой видеокамерой мог бы увидеть. Поэтому я спускаюсь в полной темноте. Напрягаю слух. Наверху слышу тихое дыхание Элли.