К утру мы были измотаны, но счастливы. Лежали в объятиях друг друга, глядя, как рассвет окрашивает небо в нежные розовые оттенки. Эта ночь останется в моей памяти навсегда – ночь, когда я познала истинную страсть и близость с мужчиной, который зажег во мне огонь.
Алексей крепко спал, когда я шевельнулась и потянулась к телефону проверить время.
Заглянула в расписание рейса и увидела, что мой самолет должен вылететь через полтора часа.
Вот черт!
Я осторожно выбралась из под тяжеленной мужской руки и соскользнула с постели. По пути собрала все свои разбросанные вещи. В ванной быстро привела себя в порядок и оделась.
Когда была уже собрана, вернулась в спальню и замерла. Не знала что делать: будить его или не будить?
Что сказать, когда разбужу его? Спасибо за ночь? Или признаюсь, что хочу продолжения? Я не наивна и понимаю, что слова «блудливый кошак» не были случайными. Этот мужчина был искушенным в постели, и я не уверена, что кто-то сможет сравниться с ним.
Я решила не усложнять ситуацию обменом телефонами. Никто из нас не решился бы позвонить, и это только разрушило бы магию и послевкусие ночи.
Пусть он останется в моей памяти как мечта. Мой мужчина-мечта.
Глава 8
"Будем готовить вашу дочь к операции," – эхом отдавалось в моей голове, словно приговор.
Доктор говорил что-то еще, объяснял, что операция не сложная, рутинная почти. Но я не слышала. Машуля… моя маленькая Машуля, ей всего четыре года, а уже операция. Лежать на больничной койке, хирурги, медсестры, уколы, капельницы, в белой, душной палате…
Ужас сковал меня, парализовал. Вина давила на плечи, душила, как удавка. Это я! Я во всем виновата! Эта мысль молотом била в висок. Я! Карьера, отчеты, совещания… Детский сад, чтобы я успевала, чтобы не отстать. Работа на дом, чтобы хоть немного побыть рядом, пока она спит. Все это время я упускала что-то важное, самое главное. Не доглядела, не заметила первых сигналов, не прислушалась к ее жалобам на животик.
А сейчас? Сейчас моя малышка, моя Машуля, будет лежать под скальпелем, а я буду молиться всем богам, чтобы все прошло хорошо. Как я могла допустить это? Как могла позволить, чтобы моя дочь страдала из-за моей глупой, никому не нужной карьеры? Что если что-то пойдет не так? Что если…?
Нет, я не должна думать о плохом. Я должна быть сильной ради нее. Я должна поддержать ее, когда она проснется после наркоза, испуганная и потерянная. Я должна уверить ее, что все будет хорошо. Но как, как я могу это сделать, когда мое сердце разрывается от страха и чувства вины?
Боже, только бы с ней все было хорошо… Только бы она поправилась… И я обещаю, я изменюсь. Я буду другой мамой. Мамой, которая всегда рядом, которая слышит, которая видит. Мамой, которая никогда больше не допустит, чтобы ее ребенок страдал по ее вине.
– Алёна Викторовна, вы меня слышите? – прозвучал мужской голос, как через толщу воды. – К вам сейчас подойдёт медсестра, чтобы установить катетер в вену, чтобы девочка получала необходимые лекарства через него. А потом – врач-анестезиолог, задаст вам несколько вопросов… Алёна Викторовна?
Я уловила только часть сказанного, потому что меня волновали только мысли о дочке.
– Сп-пасибо… – едва выговорила я и отвернулась.
Алексей Дмитриевич перевел взгляд на Зою и соседнюю девочку. Теперь он не смотрел на нас, полностью сосредоточившись на своей работе.
Я села рядом с дочкой, и она, как котенок, прижалась ко мне. Сонная, бледная, измученная, она тихо простонала. И тут плотину прорвало – слезы потекли ручьем. Я незаметно вытирала их, чтобы не пугать дочь.
– Что, все-таки на операцию? – спросила девушка напротив нас. Это была блондинка с ребенком лет пяти, возможно, наша ровесница. Моя Маша такая маленькая, что ей и четырех не дашь. – Бедная крошка!
Я кивнула. Ответить не смогла, иначе бы разрыдалась.
– Ну вы не переживайте, это и правда стандартная операция, и к хирургу вы хорошему попадаете как-раз, он нас вчера оперировал, уже сегодня вставали, ходили. И вообще не сравниться с тем, в каком состоянии приехали. У нас грыжу удаляли.
Я понимала, что меня пытаются успокоить, ведь я выглядела так, будто вот-вот сорвусь. Но, кажется, это был первый раз в моей жизни, когда мне было безразлично всё вокруг.
Медсестра быстро пришла, чтобы поставить катетер малышке. Дочка расплакалась и попросила меня прогнать тетю. Мне пришлось долго ее уговаривать, а затем удерживать силой.