– Да…
Он слегка наклонился к дочери и прошептал, будто делясь секретом:
– Ну, смотри, маму я твою уже по животику погладил, ей понравилось, она не даст соврать, – с улыбкой в голосе сказал он, а Маша тихо хихикнула. – Сама погляди, сидит, тихонечко мурлычет.
Как он это делает? Дочь рассмешил и меня заставил покраснеть от макушки до пят.
– Давай, пока она еще в ступоре сидит и не знает как попросить еще ее погладить, мы будем гладить тебя?
Машуля перестала плакать и даже перевернулась на спину, приподняв футболку.
– А ты больно давить не будешь, доктор?
Она смотрела на него так доверчиво, словно знала его всю жизнь. Он аккуратно прикоснулся к ее животику, нежно надавливая пальцами, расспрашивая, где болит.
Я наблюдала за ними, сердце колотилось в груди. Его прикосновения были мягкими, но профессиональными. Он разговаривал с Машулей, смешил ее и успокаивал. Она разговорилась и даже поделилась секретом, что рада, что из-за живота пришлось уехать из сада пораньше и побыть с мамой побольше, потому что мама слишком много работает.
Доктор закончил осмотр, его взгляд задержался на Машуле чуть дольше положенного. У меня дыхание перехватило. Вдруг он заметит, как они похожи, вдруг узнал меня, сейчас сложит два плюс два и…
– Видишь, котенок, я же обещал, что будет не больно. Скоро мы вылечим твой животик, – сказал он и погладил ее по голове.
Он встал, а я, почему-то тоже встала за ним. Он повернулся ко мне, и я увидела в его глазах сожаление:
– Да, есть большое подозрение на аппендицит… ей сколько полных лет?
– Три с половиной, – с сухостью в горле быстро выпалила я.
– Да, это нетипично для ее возраста, дождемся анализов и будем принимать решение и … эээ…
Он посмотрел на меня растерянно, как будто не мог понять, как ко мне обращаться.
– Алена Викторовна, – представилась я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно, хотя внутри все сжалось в тугой комок.
Его глаза скользнули по моему лицу, задерживаясь на мгновение, но не находя ничего знакомого.
– Будем начеку, – ответил он, сохраняя дистанцию. – Если что, я сегодня на дежурстве буду в ординаторской. А пока медсестрам скажу, пусть дадут папаверин внутримышечно, чтобы снять боль. К вам подойдут чтобы собрать анализы, если что, сразу обращайтесь ко мне. И… да, Алена Викторовна, еще раз извините, что вас… эээ…
Он окинул взглядом мой деловой рабочий костюм, явно не предназначенный для больничной палаты, сдержанно кивнул и, буркнув еще одно «извините», ушел.
Мое сердце рухнуло в пропасть.
Как же так? Неужели он совсем меня не узнал? Я представилась, но в его глазах не мелькнуло даже намека на воспоминание. Он держался холодно, профессионально, отстраненно.
А ведь почти пять лет назад… Пять лет назад у нас была ночь, которую я до сих пор вспоминаю как самую лучшую в своей жизни.
Глава 3
Машуле сделали укол, чем вызвали новый поток нескончаемых слез у бедняжки. Она и так испытывала боль, ей было страшно, а укол, сделанный грубой рукой медсестры ее конечно же окончательно расстроил.
– Хэштэг – они тут все тупые! – проворчала девочка-подросток, провожая ненавистным взглядом медсестру. – Меня уже три дня держат, не могут догнать, что со мной не так! Только Алексей Дмитриевич – он норм. Сегодня с отпуска вышел первый день и хоть нормальные лекарства дал!
Девочка тихо прыснула со смеху, закрыла рот рукой, чтобы не разбудить никого.
– Не, ну как он вас начал щупать это ржака!
Я тоже слегка улыбнулась.
– Мама мурлыкала, – похвасталась моя Машуля, сама того не подозревая что говорит, и ее слова вызвали смех у кого-то с кровати напротив.
Хорошо, что было темно и никто не видел, как я покраснела.
– Я Зоя, кстати, – представилась девочка-подросток.
– Зови меня Алёна, – сказала я, зевая. – И что, все три дня никто не может понять, почему у тебя болит живот?
– Мама настаивает, чтобы я сделала лапароскопию, – презрительно фыркнула девочка, – такая простая! Мне потом месяц нельзя будет на танцы, а у меня соревы.
– А вдруг там что-то серьезное? – я ее понимала, у самой было спортивное прошлое. – Вдруг ты сейчас откажешься, уедешь куда-нибудь на соревнования в другой город, и там тебя прихватит.
Я знала, о чем говорю. На всероссийских соревнованиях меня увезла скорая помощь. Я долго откладывала визит к врачу и даже маме не показала свою грыжу, боялась, что после операции мне назначат постельный режим. В итоге на самый важный день в моей жизни я оказалась под скальпелем хирурга. Маме пришлось срочно отпроситься с работы и лететь ко мне в Нижний с двумя пересадками.