— Он нас изучает, — первой высказала общую мысль Розмари, — наши приборы, уровень технологий, мы сами ему всё показываем. Вайс, давай, станцуй ещё перед ним, самого главного он не видел.
— Самбу? — внешне невозмутимо отозвался молодой человек, распечатывая на принтере модуль памяти. — Не знаю, что он с тобой сделал, но характер остался тем же. Как прозвали лейтенанта в штабе, Белла, не помнишь? Стерва?
— Ледяная стерва, — поправила его Шварц, тоже стараясь держаться спокойно. — А ещё фригидная…
— Хватит, — прервала её Рози, — я всё равно не разозлюсь, зря стараетесь. И да, я прекрасно понимаю, что с нами будет дальше, давайте просто займёмся своим делом. Оба — успокойтесь. Жан, заканчивай с модулями, ты уже десяток напечатал, хватит и половины. Бель, тащи сюда утилизатор, у нас их два, одного не жалко. Генерал Маккензи, я знаю, вы сейчас за нами наблюдаете, возможно, даже через стенку. Включите экран, пусть это существо посмотрит новости, а то содержимое моих мозгов может у его хозяев неправильное впечатление создать. Давайте напичкаем его данными.
Генерал Маккензи лично появился в портальном комплексе только через шесть часов. Процессом он руководил с того момента, как получил сигнал о введении протокола, помещение с Порталом тут же изолировали, отключив от всех внешних источников, работали только камеры, напрямую соединённые с мониторами в буферном кольце. Маккензи наблюдал за работой дежурных, те всё делали правильно. Почти. Но генерал сомневался, что в условиях такого стресса сам поступил бы иначе.
Пришелец не поддался утилизатору, тот вышел из строя, пытаясь расщепить чужеродный объект. Когда до момента переноса оставалось несколько минут, Вайс не выдержал, и выстрелил в него из пистолета, тут же заработав несколько отрицательных баллов в личное дело. Но и тут шарик не стал атаковать в ответ, пуля словно растворилась в нём. И ещё через триста пятнадцать секунд он исчез, а вместо него появились дроны, образцы и приборы, пропавшие за год на той стороне, их аккуратно сложили в пирамиду. Все модули памяти были пусты, поверхности приборов — стерильно чисты, дежурные их проверили и поместили в защищённый контейнер.
— Мне кажется, нас поимели, — мрачно сказал Маккензи вместо приветствия, пожимая руку Мойре Хоук.
Вчерашний полковник, а с сегодняшнего дня — бригадный генерал, была одета в кожаную куртку и тесные джинсы, и приехала одна, без охраны и сопровождающих.
— Тебя поимели, Джон, — равнодушно парировала она, — это ведь ты посылал им информацию. Каждый дрон, каждый датчик содержал сведения о нашей планете, в итоге они знают о нас почти всё, а мы о них только то, что эта цивилизация по уровню выше нашей, и то — не факт. Что удалось узнать о пришельце?
Генерал Хоук говорила так, словно она была здесь главной, Маккензи раздражённо нахмурился. По должности начальник оперативного департамента был выше начальника канцелярии.
— Мы разберёмся, — сказал он, — наш департамент разберётся. Когда будет готов отчёт для других подразделений, ты его получишь.
С его точки зрения, Мойра Хоук была выскочкой. Ещё три-четыре года назад о ней в штабе никто не слышал, точнее — не слышал ничего важного, подполковник Хоук занималась какими-то научными проектами, связанными с космосом, очень секретными и очень ненужными, то есть, проще говоря, пустой тратой денег. Но совсем недавно полковник Хоук, совершенно внезапно, стала начальником канцелярии штаба вместо генерала Смирнова. Затем к отделу, который занимался личными делами и прочей чепухой, добавился оперативный отряд, к осени прошлого года Мойра подгребла под себя тренировочную базу, комплекс лабораторий, два батальона рейнджеров, морские подразделения береговой охраны и даже транспортный департамент, а буквально недавно каким-то непостижимым образом заполучила Службу контроля. Патрик Кавендиш, прикомандированный к главному инспектору в должности суперинтенданта, плясал под её дудку. Такого карьерного взлёта Маккензи на своей долгой памяти не помнил.