— Оставь нас, Людвиг, — распорядилась она.
Молодой человек заглянул в кабинет, кивнул, исчез, и почти сразу послышался звук хлопнувшей двери.
— Садись, — сказала Мойра, тряхнула кистью в сторону неглубокого кресла.
Генерал дождалась, когда женщина уместится на тощей кожаной подушке, сложила пальцы домиком.
— Что со мной? — Розмари не стала дожидаться, начала разговор первой.
— Ты упала в обморок. При свидетелях, лейтенант Суон, грохнулась словно беременная школьница.
Мойра провела рукой по столу, включая экран на стене. Там возле почти такого же экрана стояла Розмари, сортируя личные дела. Внезапно она прижала руки к вискам, застонала, и опустилась на пол, рот у девушки приоткрылся, ноги судорожно дёргались, а глаза, казалось, готовы были вылезти из орбит.
— Жалкое зрелище, — прокомментировала генерал, — не должен первый лейтенант вот так валяться. Ладно, ты много работаешь, и неплохо справляешься, возможно, переутомилась. Я так подумала. Да, Суон?
— Да, — нерешительно ответила Рози.
— А потом я сделала запрос, лично, потому что не хочу, чтобы слухи шли впереди фактов. И оказалось, что Розмари Суон обращалась в больницу Парацельса в Тампе с жалобой на боль в висках, причём под чужой фамилией. Я тебя отлично понимаю, — Мойра усмехнулась, — сама такой была. Если узнают, что болеешь, отстранят, погонят к врачам, а это значит потерять неделю, а то и две, лучше потерпеть, подождать, пока само пройдёт. Так?
— Да.
— Давно?
— С июля.
— И как часто?
— Сначала раз в три недели, и я думала, это временно, врачи ничего не нашли. Сейчас чаще.
— Насколько? Когда был последний приступ?
— Первого января.
— Это когда чуть не убили Орлова, а ты рядышком нежилась в лучах Сола. Тоже упала в обморок?
— Нет, ничего такого не было. Я не знаю, что делать, — Розмари чуть не плакала, еле сдерживалась, — я сама себя изучаю, прямо во время приступа, но ничего не нахожу. И я научилась справляться, точнее, думала, что научилась.
— Мы тебя обследовали, тут аппаратура не хуже, чем в больнице, — Мойра встала, подошла к девушке, села на подлокотник кресла, положила ей руку на плечо, — ничего серьёзного не нашли. Обычное переутомление, врач говорит, ты должна больше спать и хорошо питаться, а наш консультант из Службы контроля убеждён, что это может быть связано с блокиратором. Какие-то неполадки или что-то в этом роде. Ты ведь проверяешься каждый год в Службе?
— Последний раз в сентябре, — девушка кивнула.
— Когда уже всё началось? Пройдёшь тесты ещё раз, придумаем причину, например, ты могла слишком поздно надеть браслет, и хочешь убедиться, что всё в порядке.
— Не могла, — возразила Рози.
— Так и сделала, — жестко сказала Мойра, — Людвиг подготовил рапорт, подпишешь его, и отправишься в Службу контроля. Пройдёшь основную схему и дополнительную, если никаких отклонений не обнаружат, потребуешь заменить блокиратор, рекомендация в протоколе обследования есть. Отдохнёшь, на службу выйдешь, когда окончательно поправишься, не раньше, минимум три недели без рецидивов.
— Да, мэм, — Рози вскочила, вытянулась. — Спасибо, мэм. Я могу идти?
— Можешь. Документы подпишешь у Людвига, сдашь дела капитану Лосеву. И не вздумай мне больше врать. Оружие можешь оставить, и не забывай, что даже в отпуске ты — на службе.
5 января, четверг
На Свободных территориях с оружием ходили даже дети, джунгли, вплотную подбиравшиеся к домам, оставались местом опасным и полным неожиданностей, земные формы жизни на Сегунде мутировали совсем не в мирную сторону. Стрелковая подготовка оставалась обязательным школьным предметом, не самым популярным, системы наведения делали за стрелка большую часть работы. Практические навыки требовались всё реже, и энтузиасты переключились на экзотическое оружие — луки, мечи, метательные ножи и даже духовые трубки.
Тинг Чэнь любила арбалеты и ножи, особенно — арбалеты. Пусть они не могли тягаться с винтовками в точности и скорости стрельбы, зато в них было какое-то очарование — гул спускаемой тетивы, шелест вылетающего болта, гудение магнитных катушек. Толстая короткая стрела летела на полкилометра, входя в бетонную стену почти наполовину, но Чэнь не стреляла в бетонные стены, она охотилась. Когда ей исполнилось восемь, отец первый раз взял её с собой в джунгли. Она отлично помнила первую цель, пятнистого древолаза, лягушку, которая на Сегунде вырастала до тридцати сантиметров, плевалась ядом, а ещё обладала отличной реакцией. Чэнь выслеживала её не меньше часа, и попала точно в центр брюшка.