— Покупатель на Дьяболо у меня есть прямо сейчас, — сказал Ломакс, — если нужно составить завещание, сделаю за половину стоимости.
— Я подумаю, — пообещал молодой человек, делая шаг в сторону открывшейся кабины.
И услышал грохот, раздавшийся внутри номера Фран.
Площадь полковника Джона Маркеса, который был первым мэром Сентаменто, застроили сто пятьдесят лет назад, пять зданий образовали три стороны квадрата, четвёртая граничила с парком, разрезанным пополам бульваром Лейбница. В центре площади на гранитном кубе стояла двухметровая фигура бойца с винтовкой, который целился в своего однофамильца у входа в «Картахену». Оставшиеся четыре здания занимали апартаменты, цена на которые за последние пятьдесят лет снизились почти на четверть. Люди с деньгами переселялись в другие районы, более приспособленные для жизни, а апартаменты постепенно заполнялись кем попало.
Прибытие телезвезды в «Картахену» не осталось незамеченным, поклонники выложили столько записей, что, казалось, каждый шаг съёмочной группы разглядывали, анализировали и описывали с сотни разных точек. Чэнь старалась ничего не упустить, похоже, Терезу сопровождали пятеро, двое мужчин, один совсем ещё молодой, второй постарше, и трое женщин. Две женщины совершенно точно были охранницами, они и вели себя соответствующе, и таскались везде за Симонс, а вот насчёт мужчин китаянка уверена не была.
Она заселилась в ту же гостиницу, на второй этаж, через один номер от Фран — это лучшее, что портье мог предолжить. Чэнь бросила вещи, переставила мотоцикл на подземную стоянку, и отправилась осматривать местность. Охота в городе по большому счёту от охоты в джунглях отличается мало, цель находится в привычной среде обитания, чувствует себя естественно, а охотнику приходится приспосабливаться, изучать повадки жертвы и других обитателей, использовать рельеф и время суток. И помнить, что свидетели могут в один момент превратиться во врагов.
К Симонс было не подобраться, её поселили в роскошный номер, такой же безопасный, как бункер Сил обороны, а стоило Терезе выйти, её не отпускали одну ни на минуту. Если бы целью Чэнь была телезвезда, наверное, у женщины бы ничего не вышло. Но рыжая Лемански оказалась никому не нужна, она пока что сидела в номере, и почти оттуда не выходила. Пока Чэнь думала, как ей лучше поступить — снять квартиру напротив гостиницы, и оттуда выстрелом через окна прикончить жертву, или притаиться где-то возле лифтов, и прирезать её прямо тут, на этаже, случай решил всё за неё. Выходя из номера, она увидела, что дверь соседней комнаты открывается, и оттуда выходит молодой парень, один из тех, что сопровождали Терезу.
Энрике Смирнов больше думал не о работе, а о том, как завалить в кровать чернокожую охранницу. Та то обнадёживала его, прижимаясь упругой грудью, то отталкивала каким-нибудь едким замечанием, парень не знал, что и думать. Его отношения с женщинами складывались так себе, весь расчёт был на то, что в поездке люди сближаются, и находят общий язык. Во всех смыслах этого выражения. Но Тамсин отшила его в очередной раз, заявив, что белые задохлики не в её вкусе.
Работы как таковой не было, босс сказала, что возьмёт его на встречу с родственниками будущего мэра, но когда эта встреча произойдёт, не уточнила, только велела быть готовым в любую секунду, а значит, никуда не отлучаться. Разве что в бар на первом этаже. Энрике крепче пива ничего не пил, он заказал пинту, и огляделся. Одно лицо показалось знакомым, женщина с восточным разрезом глаз сидела неподалёку от него и пила кайпиринью, она медленно цедила коктейль, забавно отталкивая подтаявшие кубики льда языком. Одна льдинка, уже крохотная, никак не поддавалась, Энрике невольно улыбнулся, и вдруг китаянка нерешительно улыбнулась ему в ответ.
Оператор воспрял духом, он как-никак работал в одной из самых известных редакций, и вообще был накоротке со знаменитостями, а значит, мог рассказать много интересных случаев из жизни, а женщины, они ведь любят слушать такое. Он приподнял бокал, взглядом спросил разрешения подсесть поближе, и уже минут через десять вовсю вешал собеседнице лапшу на уши. Китаянка почти не смеялась, зато улыбалась так, что у Энрике сердце заходилось. Он уже забыл о Тамсин, и о том, что о их поездке болтать нельзя. Ещё через полчаса они целовались сначала в лифте, потом в коридоре, затем прошли к нему в номер, новая знакомая, которую звали Эшли, скинула с себя лёгкое платье, которое почти не скрывало отличную фигуру, потянула бретельку бюстгалтера.