Франческа смахнула документы со стола, достала из ящика конверт, запечатанный чипом.
— Вы не наследник, сеньор Веласкес. Павел. Матеуш Сантуш да Коста Гомеш назначил тебя душеприказчиком с обязательным условием, что это значит, я объясню, когда ты дашь согласие. Но сперва я должна вручить документы, которые оставил покойный, а ты должен их просмотреть в моём присутствии. Прежде, чем мы продолжим.
— Это обязательно?
— Нет, но разве тебе самому не любопытно? — женщина лукаво улыбнулась, протянула Павлу конверт.
Молодой человек пожал плечами, приложил браслет, потом посмотрел на зелёный крестик, чип сличил данные, и распался на две половины, позволяя достать содержимое.
В конверте лежали три листа.
На первом, с голограммой Службы контроля, были нанесены слова, которые Павел помнил, хотя прошло пятнадцать лет.
«Я, Матеуш Сантуш да Коста Гомеш, пятый советник Верхнего города, отрекаюсь от Паулу Гомеша, отказываю ему в родовом имени и изгоняю из семьи, говорю это от себя, моего отца, моей матери и их родителей. Навсегда.» Текст был заверен доктором Элайей Кавендишем, старшим инспектором Службы контроля.
На втором листе капитаном полиции Верхнего города был зафиксирован факт рождения Паулу Гомеша, передача под опеку Службе контроля, дата и место пропажи — 01 мая 323 года от Разделения, остров Мечты, протекторат Ньюпорт. Записью от 30 ноября прошлого года полиция Свободных территорий подтверждала, что Паулу Гомеш до сих пор считается живым, поскольку тело так и не было найдено, а чиновники из Службы контроля запрос о поисках не отозвали. Ниже, департамент опеки 30 апреля 323 года передавал жителя Свободных территорий Павла Веласкеса, эспера, на попечение Элайи Кавендиша. Датчик в углу листа фиксировал движение глаз, записи исчезли, стоило Павлу их прчесть, пластик почернел, показывая, что содержимое уже не восстановить.
С третьего листа на молодого человека смотрел он сам, только в пятилетнем возрасте, рядом с отцом, Эйтором и Мириам. Дети сидели за столом, а Гомеш-старший стоял за ними, положив руки на плечи сыновьям. Мириам тогда не сдержалась, показала язык, а Эйтор злобно щурился. Эту фотографию он тоже отлично помнил, её сделали на Рождество, потом она висела у него в комнате. На пластике кто-то написал «Прости», явно не Матеуш, потому что Веласкес знал его почерк.
Павел ещё раз просмотрел листы, попытался сложить их поровнее, он волновался, и нечаянно уронил почерневший пластик на ковёр с высоким ворсом. Быстро нагнулся, чтобы его поднять. Франческа смотрела на него снисходительно, поинтересовалась, нужно ли ещё время, попросила отделить одну половину чипа от конверта, приложила его к пластиковому прямоугольнику, появившемуся всё из той же тумбочки.
— Половина дела сделана. Поздравляю, теперь ты — душеприказчик Матеуша Гомеша, я должна тебя ознакомить со списком наследников и тем, что, собственно, они получат. Точнее, он, наследник должен быть один. Всё имущество сеньора Гомеша, которое оставалось на момент смерти, делится на две части. Первую он получил после смерти своей жены, она отходит её детям по брачному договору, к этому ты отношения не имеешь. Вторая часть — то, что принадлежало лично покойному, а именно фамильный особняк Гомешей на Пятой аллее, с земельным участком, обстановкой и всем содержимым, страховая стоимость четыре миллиона реалов, реальная — примерно шесть. По завещанию, запрещено передавать, продавать или сдавать собственность в течение двух лет. Все налоги, обслуживание и охрана оплачены на те же два года вперёд. Судья проверил условия завещания, и наложил абсолютный запрет на любые иски против тебя и наследника, естественно, не зная имён. Это понятно?
Молодой человек кивнул.
— На этом листе, — адвокат пододвинула пластиковый прямоугольник, — список тех, кто может получить особняк. В течение двух месяцев ты решишь, кто это, подчеркни имя, заверь своей личной меткой или браслетом, приложи вторую половину чипа, и передай мне, или в любой судебный участок. После этого наследник получит все документы и ключи, а я — свои двадцать тысяч комиссионных.
— А если я не захочу этого сделать? Или не успею? Или если этот наследник откажется?
Франческа устало улыбнулась.
— Тогда имущество достанется тебе. Но свой гонорар я всё равно получу.
— Чушь какая-то, — Веласкес усмехнулся, — появляется соблазн ничего не решать, подождать два месяца и забрать всё себе.
— Такова воля сеньора Гомеша, — Франческа поправила причёску, наклонила голову, — в моей практике, признаю, такое редко случается, но я составляла завещания гораздо более странные. Есть вопросы?