Глава 13
Глава 13.
8 января, воскресенье.
Фран миновала шлагбаум, открывший въезд в Верхний город, на следующее утро после того, как через него выехал Павел. У девушки была встреча в редакции, её отпустили из Бюро слишком поздно, пришлось снять номер в недорогой гостинице.
В воскресенье, как и в субботу, подавляющая часть населения Сегунды не работала, исключение составляли те, кто их обслуживал. Юристы, бармены, репортёры, служащие увеселительных заведений, операторы пляжей и особенно полиция трудились не покладая рук, от трудящегося человека гораздо меньше проблем, чем от отдыхающего. Парковка возле кубиков «Ньюс» была заполнена едва ли на треть, однако Фран показалось, что людей внутри прибавилось, они сновали по этажам с озабоченными лицами, не обращая внимания на портреты Терезы Симонс, висящие с траурной лентой в каждом лифтовом холле.
— Привет, Коллинз тебя ждёт, — Тимми, помощник Терезы, встретил девушку на первом этаже, кивнул в сторону портрета. — Соболезную твоей утрате, нам её будет не хватать. Особенно мне.
— Переводят на второй этаж? — пошутила Фран, и по грустному виду индуса поняла, что может быть, это вовсе не шутка. — Почему Коллинз? Мне звонили юристы, а он третий выпускающий.
Тимми пожал плечами. Он надеялся, что Коллинз по старой дружбе заберёт его к себе, но тот, похоже, забыл, что они вместе протирали штаны в «Фундо Политико», и был готов легко расстаться со старым товарищем. Второй этаж занимали те, кем редакция не дорожила, и могла выкинуть на улицу в любой момент.
Коллинз сидел на шестом, оттуда уходили только на пенсию или, как Тереза, на тот свет. Он не стал делать вид, что ему грустно, выпроводил Тимми, усадил Фран в удобное глубокое кресло.
— У меня две новости, плохая и хорошая, поэтому начну с плохой. Постоянную работу тебе не предложат, сама понимаешь, опыта никакого, никто не хочет рисковать.
— Понимаю, — Фран грустно улыбнулась, — значит, мне нужно подписать документы, и искать другую работу?
— Есть ещё и хорошая новость, — напомнил Коллинз, — у меня есть знакомые в Бюро, они говорят, что тебя в чём-то подозревали, но ты выкрутилась.
— И что в этом хорошего? — не поняла девушка.
— Это же удача для любого репортёра, шанс найти свою тему. Раз ты замешана в какой-то передряге, выйдет неплохой материал, только подай его как следует, как это делала Тереза. Я поговорил с Мишель, сказал, что у тебя есть большой потенциал, всё объяснил. Ну и в конце концов, твоя мать столько сделала для «Ньюс», что несправедливо вышвыривать тебя на улицу.
— Так значит, я остаюсь?
— Не совсем, — редактор покачал головой, — но условия у тебя лучше некуда. Год испытательного срока, полторы тысячи в месяц, никаких обязательств, кроме одного — все материалы идут только к нам, точнее — ко мне, твоему новому куратору. Отличное предложение, можешь вообще ничего не делать, и получать пятнадцать сотен, или чуть постараться, и получить в два, а то и пять раз больше. Если за год ты попадёшь в лист, тебя возьмут в штат. Хотел бы я так же начать? Наверное, нет, это расхолаживает, появляется желание лежать круглый год на пляже и плевать в сторону Сола, но ты девочка упорная и трудолюбивая, я в тебя верю. Если согласна, можешь подписать договор, или подумай, если сомневаешься, но твой адвокат уже всё согласовал.
— Мой адвокат? — удивилась Фран.
— Ломакс.
— Ах, да, у меня же есть адвокат.
Коллинз с удивлением на неё посмотрел, но переспрашивать не стал. Фран заверила договор, пообещала, что сразу примется за дело.
— Похороны, — сказал третий выпускающий, — там будет наша группа, попадай в кадр почаще, люди увидят тебя, начнут спрашивать, а когда примелькаешься, станут искать, не упусти этот шанс, многие годами ждут, когда он появится.
Мысль о похоронах собственной матери как пиар-акции немного задела девушку, но виду она не подала — репортёры не отличались щекотливостью, если где-то пахло жареным, или наоборот, тухлятинкой, они слетались как мухи, и чувства других людей их волновали мало. Она сама выбрала профессию, знала, на что шла, хотя только сейчас задумалась, что всё, что она делала — и колледж, и смертельное хобби, всё это было большой ошибкой, последствия которой она ещё будет расхлёбывать. Если останется в живых.
Пельтцер твёрдо намеревался остаться единственным выжившим из четвёрки. Он удачно расправился с двумя, и был уверен, что и третья жертва никуда от него не денется. Эта соплячка, которая трепалась с подружками на его лекциях, наверняка даже опыта необходимого не имеет, если она и убила кого-то из магов, то только потому, что им всем подсказывали, как это делать, вплоть до мелочей. А сейчас, когда требовалась самостоятельность, у него, Майка, есть все шансы победить.