— Образец семь, — Павел натянул маскировочный комбинезон, надвинул на глаза визор, через люк в апартаментах вылез на чердак. а оттуда — на крышу, — вот как, оказывается, тебя зовут.
Глава 14
Глава 14.
9 января, понедельник.
Считается, что днём человека легче выследить, но у ночи есть свои преимущества. С наступлением темноты включаются инфракрасные камеры, нагретые лучами Сола предметы остывают, особенно вблизи океана, где прохладный и влажный воздух отлично отводит тепло. Даже специальная накидка, которая скрывает тепловое излучение, подстраиваясь под температуру окружающей среды, не спасёт — человеку приходится двигаться, и когда его обнаружат — зависит только от чувствительности сенсоров. К тому же людей на улицах становится намного меньше, а значит, меньше объектов. Павлу больше нравилось ночное время — всё, что справедливо для жертвы, так же справедливо и для охотника.
Два наблюдателя практически не скрывались, они расположились в припаркованном микроавтобусе в двух домах от его апартаментов. Один курил сигару, периодически ссыпая пепел в окно, второй, коротышка, иногда выходил из автомобиля, обходил квартал, и возвращался. Когда коротышка проходил мимо окон Веласкеса, то смотрел вверх.
Молодой человек постоял прямо над их автомобилем, а потом побежал по крышам в сторону бульвара братьев Люмьер. От Ньюпорта до нужного места было триста километров по прямой, или почти четыреста, если ехать по магистрали, меньше двух часов на мощном Дьяболо, который стоял в гараже. Павел заранее арендовал неприметный байк с колёсами для бездорожья, такие брали в основном охотники, мотоцикл ждал его возле небольшой закусочной на бульваре.
Через два часа Веласкес проехал Тампу по окружной дороге, и направился к Майску. Горный серпантин как перемычка соединял две автомагистрали, центральную, проходящую через весь Параизу с юга на север, и ту, что шла вдоль побережья от Тахо через Гринвуд к Майску. Там, где дорога переставала петлять и приобретала нормальный уклон, поворот направо уводил к Нижней столице, Павел свернул, проехал ещё километров тридцать, и двинул налево, через проложенное по джунглям шоссе, к городку Лацио.
В Лацио жило пять тысяч шестьдесят восемь человек, о чём сообщал щит на въезде. Здешнее население работало на небольшом заводе, печатающем детали для автомобилей, и полотняной фабрике, а те, кто любил простор, трудились на нескольких десятках ферм вокруг. Павел проскочил Лацио насквозь, свернул на двухполосную дорогу, уходящую в джунгли, ещё через пять километров он уткнулся в ворота поместья Фернандесов. Стоило мотоциклу подъехать поближе, створки раздвинулись, молодой человек припарковался у большого белого дома с колоннами, возле белого кабриолета. Раньше он появлялся здесь раз в месяц, чтобы осмотреть и подлечить Триш, но в последнее время его помощь уже не требовалась, состояние девочки стабилизировалось.
Нина ждала молодого человека в кабинете, одетая, словно собиралась куда-то.
— Должна быть веская и очень срочная причина, что ты приехал сюда поздней ночью, — сказала она.
— Даже две, — Павел уселся напротив. — Сегодня встретил одного интересного человека по имени Кики, он заявил, что я расстроил братьев.
— Тебя это, кажется, веселит, — женщина с неудовольствием поджала губы. — Всё, что нужно было, это чтобы ты скрылся в Северном, и отсиделся там неделю или две, а не шлялся по острову в поисках приключений. Что ты ещё натворил?
— Кажется, оставил его племянницу Мириам без особняка Гомешей. Она, оказывается, родственница братьев Гальяцци.
— Да, её мать была их двоюродной племянницей, Паола Гальяцци, она умерла двадцать пять или двадцать шесть лет назад. При чём тут ты?
— Покойный Гомеш назначил меня душеприказчиком, и я выбрал не того наследника, которого хотел Чезаре. Это может тебе навредить?
— Нет, я сижу в Лацио, и не лезу в другие дела, кого-то из настоящих Фернандесов они сюда не назначат, потому что родственники моего покойного мужа — идиоты, а постороннего тут не примут. Формально я от них завишу, но сама решаю, с кем мне отношения поддерживать. Откуда ты знаешь мэра?
— Не знаю. Сам не пойму, почему именно меня выбрали.
— И ты не знаком с Мириам?
— Она лечила меня после того случая, помнишь, на площади, когда в меня стреляли. Симпатичная молодая женщина.
— У вас что-то было?
— Нет. И не спрашивай, почему.
— Ладно. Так почему ты не отдал ей дом? Я, кстати, видела её пару раз в детстве, Эл был приятелем её отца, она, кажется, сейчас действительно врач или вроде того, в сомнительные дела не лезет, не то, что её брат.