— Вижу его.
Сержант Волкова послала Филу изображение с дрона, на нём Пельтцер бежал в сторону катапульты. Агент закашлялся, и поклялся себе, что будет делать зарядку каждое утро, или хотя бы два раза в неделю. И бросит курить. Пельтцер в это время подхватил на руки рыжую Лемански, и потащил куда-то в сторону от основного прохода.
— Взять, — скомандовал Фил.
Волкова не стала переспрашивать, и бросилась за Пельтцером, а агент перешёл на шаг, пытаясь восстановить дыхание.
Настя присела, приклеила аптечку к шее Фран — девушка была без сознания, но ещё жива. В другой руке она держала пистолет, направленный на Пельтцера. Тот потянулся было к поясу, но под взглядом сержанта отдёрнул от кобуры руку.
— Я только хотел помочь, — сказал он.
— Руки.
Майк послушно вытянул обе руки вперёд. Да, он был одет в рубашку парамедика, но любой адвокат отметёт это обстоятельство как несущественное, главное, что он действительно пытался помочь, и ничем никому не навредил. На арбалете найдут ДНК Чэнь, взрывчатку и микрозаряды к нему вообще никак не приплетут, так что Пельтцер почти не волновался. Плохо, что Фран Лемански осталась жива, но день-два, он выйдет из полицейского участка, и доберётся до неё. И тогда уже не станет миндальничать, разрабатывать сложные схемы, просто прикончит эту живучую тварь. Профессор почувствовал, как кисти обхватывают фиксаторы, чуть заискивающе улыбнулся, показывая, что не опасен.
— Я его взяла, — доложила Настя агенту Бюро, — не сопротивляется.
— Буду через минуту, — Фил снова перешёл на трусцу, ему казалось, что он бежит очень быстро.
Волкова вызвала ещё двух офицеров, к Лемански спешили медики, они стояли в стороне от рассеивающейся толпы. Настя подняла руку к виску, чтобы переключить обзор с дронов на стационарные камеры, а потом вызвать дежурных из участка, как вдруг Пельтцер разинул рот в беззвучном крике, и начал падать вперёд, задняя половина его черепа разлетелась ошмётками по бетонному основанию.
— Стреляли максимум со ста метров, — криминалист Бюро вывел на экран схему с Пельтцером посредине, — примерно из этого сектора, со стороны океана.
— А точнее? — нахмурился Фил.
— Не знаю, экспансивный заряд перемолол всё в черепушке, а от затылка с входным отверстием вообще ничего не осталось, но на записях с камер ничего нет, словно пуля из ниоткуда возникла.
— Колебания воздуха?
— В такую жару? Если бы вы разместили камеры и датчики вокруг покойника, тогда я бы ещё попробовал, пуля с отражающим покрытием, частички нашли внутри, такие используют оперативники Бюро, к примеру.
— Раскопай всё, что можешь, — приказал Родригес, и отключился.
Старший агент, которого почти отправили за письменный стол, внезапно почти возглавил расследование — так распорядились директор Зиггерт и его помощник Маккензи. Сам Маккензи прибыл на место через несколько часов, за это время площадку очистили от посторонних, прочесали все окрестности. На удивление оперативно сработала полиция, патрули были расставлены кое-как, но сержанту каким-то чудом удалось их организовать. Нашли арбалет, из которого стреляли в катапульту, и ракетницу, из которой выпустили фейерверки. На раненых обнаружили следы взрывчатого вещества, как утверждал эксперт, сделанного каким-то гением. Этого гения Фил знал — на Пельтцере нашлись те же самые фрагменты, только ему они вреда не причинили, к тому же профессор, как оказалось, преподавал не только историю, но и химию, а когда-то был подрывником. Агент захотел узнать обо всём, что взрывалось за последнюю неделю, так в деле появились Тинг Чэнь и ещё раз — Тереза Симмонс, взрывчатка, найденная на месте преступлений, привязала их к Пельтцеру. Получалось, что профессор убил как минимум троих. Что эту троицу связывало, Фил не стал сам распутывать, он отдал материалы аналитикам — нельзя всё делать самому, иначе не остаётся времени даже на еду и сон.
Вызов к Суркову, третьему советнику Бюро, который формально руководил расследованием, застал старшего агента за очень поздним ужином, Фил получил скупую похвалу и задание найти связь между Пельтцером и старушкой Гименес, начальство решило, что винтовка принадлежала профессору, это выглядело логичнее, чем дочь, стрелявшая в мать. Но Родригес не собирался снимать подозрения с Фран, логика тут была, по его мнению, не при чём. Точнее, она была, только другая. Девушку отвезли в клинику, и пока что врачи не разрешали её допрашивать, но жизнь потенциальной преступницы была вне опасности — взрыв не задел позвоночник, только контузил, и в клинике обещали поставить девушку на ноги в течение трёх дней. Запрос судье вернулся с отказом, адвокат Лемански был хорош, и заранее подал протест. Агент тоже был неплох, и подал новый запрос другому судье, которого знал много лет.