Фил никогда не торопился, в отличие от многих своих коллег, и готов был подождать. В деле появился ещё один персонаж, тот, кто стрелял в Пельтцера, но не стал стрелять в Лемански, пока что он сделал только один ход, и наверняка сделает второй. Подозрения укрепились, когда аналитики вернули материалы с новыми данными. Такую же взрывчатку использовали в прошлом году, когда взорвали Любомирского, гангстера из Майска. Фил и сам бы провёл параллели между покушениями на эсперов и вчерашним делом, департамент сделал это за него. Пельтцер и Фран были одного поля ягодки, а тот, кто разнёс профессору черепушку, скорее всего, стоял над ними, и убрал ненужного исполнителя. Вот только почему он оставил другого — этого Фил понять пока не мог. Но знал, кого надо спросить. Если ещё будет кого спрашивать.
Фран очнулась в небольшой палате. За ширмой кто-то сопел, она села на кровати, свесив босые ноги, ощупала себя. Щека почти зажила под слоем геля, на спине обнаружилась накладка на уровне поясницы, девушка пошевелила пальцами ног — движения были скованными, но уверенными. Голова кружилась, от сгиба локтя к аппарату возле кровати шли две трубочки. Фран потянулась, разминая мышцы, и тут же поняла, что сделала это зря, накатила тошнота, перед глазами замелькали искры.
— У тебя есть три, максимум четыре часа, — послышался голос из-за ширмы.
— Кто вы?
— Я тот, кто не заплатит тебе триста пятьдесят тысяч, — сказал незнакомец, — потому что ты не справилась.
Или незнакомка, голос явно исказили так, чтобы его невозможно было узнать, хотя он больше походил на мужской.
— Не скажу, что я разочарован, — продолжал неведомый собеседник, — хотя мне пришлось многое сделать самому. Например, убить Пельтцера, он ведь почти добрался до тебя. Мне всего лишь хотелось, чтобы ты была готова, Фран Лемански, потому что у тебя есть талант.
— К чему готова? — голос незнакомца звучал размеренно и убаюкивал, девушка с трудом держала глаза открытыми.
— Недавно я бы сказал — убить ещё одного человека. Но ты смалодушничала, подставилась под удар, я не знаю, способна ли ты сделать шаг вперёд. Поэтому денег ты больше не получишь, и заданий тоже, сама решай, как поступить. Я сейчас уйду, на моей кровати ты найдёшь одну интересную запись, посмотри, а потом исчезни — агенты Бюро скоро придут за тобой, новый запрос уже лежит у судьи Иржи Суона, а тот им не откажет. Возле закусочной напротив главного входа стоит мотоцикл, тёмно-синий Элсиг, его не отследить, на твоём складе ждёт небольшой подарок, взамен той вещицы, которую ты оставила у Исабель Гименес, опять же, делай с этим, что захочешь. Теперь ты сама по себе, Фран. Прощай.
Девушка прислушалась, но из-за ширмы больше не доносилось никаких звуков. Возможно, там и человека-то не было, и голос шёл из какого-нибудь динамика. Она отодвинула бежевую створку — на аккуратно заправленной постели лежали планшет и матовая пластина пропуска.
2 января 320 года от Разделения,
Портальный комплекс.
Сержант-техник Ингвар Лемански положил служебный планшет на стол, прикрыл глаза. С лета прошлого года он списывал неисправное оборудование, лежащее на складе, многим экземплярам было по две, даже три сотни лет, старьё наконец-то отправлялось в утиль. Работа Лемански заключалась в двух простых вещах — визуальный осмотр и проверка инвентарной описи, а также уничтожение всех носителей информации, если те вдруг обнаружатся. Только после этого он личной меткой превращал материальные ценности в ненужный хлам, и передавал их подрядчикам. Всё началось с проходческого комбайна, Лемански с детства любил возиться с техникой, а этот агрегат восхищал его простотой и мощью. В комбайне он обнаружил первую пластину с информацией, обычные ежедневные логи, но среди них попадались и переговоры между операторами. Находку сержант, как и полагалось по инструкции, утилизировал, но информацию оставил себе, из любопытства. Сведения устарели практически сразу, как комбайн отправили на склад, поэтому ничего секретного там не было. Пластины попадались примерно в каждой десятой единице техники, в самых неожиданных местах — иногда таких, которые в технической документации не упоминались, и их поиск превратился в своего вида спорт. Когда информации набралось достаточно много, Лемански начал сопоставлять данные, прогонял их несколько раз через аналитические программы, находил нестыковки и пытался их объяснить. У него получалось, с азартом сержант выискивал примеры человеческой невнимательности или неряшливости, исправлял, и с удовольствием любовался на результаты своего труда, которые никому были не нужны.