-А они в отчёте есть? – спросил Альбер. – Может, того…скажешь, что эти два тоже уплыли?
Незадачливый специалист впился в Альбера взглядом, полным ненависти. Альбер примиряюще поднял руки:
-Может, я и грубо сказал, но за такую утрату Центр тебя порвёт. Первый случай – это ещё ничего. но три трупа на десять особей…
Это отрезвило Бежицкого. Он взглянул на Альбера с мольбою:
-И что делать?
Идти под трибунал Центра за убийство (а иначе и не скажешь) двух образцов – это путь к смертной казни. Он же хотел жить.
Альбер знал решение:
-Начни весь отчёт заново. Скажи, что было семь особей. А трое…ну уплыли, пока ты добирался или у рыбаков в глазах спьяну и со страху задвоилось. Ли они считали по головам и хвостам!
-Тогда было бы четырнадцать. Семь голов плюс семь хвостов…
-Что написано в отчёте, то и будет правдой. – Альбер назидательно поднял палец вверх. – Я всё подтвержу. Не ты первый, не ты и последний. Ты бы знал, какую байку мне рассказывал мой начальник. Один из специалистов умудрился прибить трёх детенышей василиска, ну ему и переписали отчёт полностью, мол, не василиски то были, а змеи обычные. А в пути передохли. Разбирательства были, но это ничего…
-А если Центр сюда приедет?
-Ты погоди, - Альбер не испугался. – Рыбаки видели десять. Так они пьянствуют с самого твоего приезда. Я как первый труп убрал, так и распорядился. Они уже запутались в показаниях, сколько и кого поймали. Лаборанты…здесь ты один. А что до оборудования и аквариумов – так тоже, невелика беда. Скажем, что готовили десять, положившись на ориентировку. Кому-то денег дадим, кого-то молчать попросим. В любом случае, если Центр начнёт опрашивать мирных жителей, то услышит ещё и не такое. Поверь на слово – тут каждый первый и летающую тарелку видел, каждый второй – корову треглавую, а каждый десятый – свинью с крыльями. Но Центр и не должен сюда приехать. Лентяи они! Главное, нам с тобой одной версии держаться.
Бежицкий с тяжёлым сердцем сел за отчёт, но прежде, чем преодолел половину, понял, что снова придётся переделывать: один из лаборантов, услышав о русалках, захотел самолично убедиться в их существовании, проник в лабораторию и вместо того, чтобы включить свет, случайно включил подогрев в одном из аквариумов.
Далее лаборанта заметили и скрутили. Но подогрев в этой суматохе остался незамеченным. К утру не стало ещё одного образца.
-А бульон-то всё-таки рыбный…- мрачно ответствовал Альбер. – Бежицкий, не плачь. Довези хоть один образец до Центра, не будь идиотом.
Бежицкий почти без чувств сполз по стене.
***
А задача оказалась непростой. Из десяти заявленных образцов один погиб сразу же, ещё двое сгинули по вине самого Бежицкого в фильтрованной и чистой воде, одна сварилась в своем же аквариуме. Оставалось шесть.
Бежицкий самолично кормил и лелеял их, молясь о том, чтобы продержаться ещё немного до того, как придет за образцами корабль из Центра. Уже там в специальных условиях образцам ничего не могло угрожать. Но дожить бы до этого дня!
А образцы оказались капризными.
Одна русалка, не то, не желая быть пленённой, не то из глупости (Бежицкий еще не изучал интеллект этих созданий), проглотила в аквариуме какой-то камешек и подавилась. Он вытащил её, заметив бульканье, попытался реанимировать простейшими приёмами, но по итогу не успел. Она печально открыла пронзительно-синие глаза и взглянула на него прежде, чем затихнуть в его руках.
Бежицкому оставалось пять образцов и пьянствовать.
Альбер переселился в лабораторию, чтобы приглядывать за человеческим разложением Бежицкого и попытаться сохранить пять образцов, но тоже не особенно преуспел. Один из образцов, судя по всему, принадлежавший ещё детской особи, резвился и буйствовал в своём аквариуме, не слушая предостерегающие удары и яростные взгляды сородичей, глядевших на него. Закончилось плачевно. Резвящийся детёныш со всей дури врезался в заднюю стенку аквариума и та поддалась.
Поток воды хлынул на пол, где-то внизу весело звякнул замок, оказавшийся не из прочной стали, как обещали Бежицкому, а пластиковой дрянью…
***
-Четыре… - прошептал Бежицкий, протрезвев.
Альбер уже молчал. Он ругал тот день, когда решился вместо того, чтобы как предлагали пойти по предполагаемым следам Минотавра, поехал сюда наблюдать за русалками. Наблюдение выходило подмачивающим репутацию. Но отступать было некуда.
И не для кого.
Ещё один образец просто отказался от еды. Обладая при этом догадливостью человека, образец Р/Ч прятал еду в кореньях аквариума. Это было медленное самоуничтожение образца, которое не увидели ни пьяный Бежецкий, ни обалдевший от такого поворота событий Альбер.