– Ладно! К чёрту его! – выплюнул он слова. – Этот ублюдок каким-то образом выжил, я это исправлю. А вот что делать с теми двумя девицами? Разве человек вообще способен на такое? Я видел, как амбалы, раз в десять больше этих дрыщавых сучек, рвали людей в клочья, но даже им требовались на это какие-то усилия. А они…
Джей вновь поморщился и со сдавленным стоном прилёг на диване.
– А я видел, как на такое были способны маленькие девочки, – равнодушно проговорил он. – Видел, как Бетти голыми руками разрывала металлические пластины, будто тонкую бумагу, стреляла из любого оружия, практически не ощущая отдачи. Как убивала «амбалов» не морщась и не испытывая дискомфорт в мышцах.
– Но это не образцы! Это не маленькие… девочки, – презрительно проговорил Чарльз и всё-таки отпил немного коньяка. – Вот в чём твоя проблема, Джей. Ты привязался к своему образцу и испытываешь теперь муки совести, что не смог сберечь её. Но она не Бетти! И никогда ей не была. Она – «LZ11», образец из лаборатории Дежуалье!
– Бетт принадлежала второй лаборатории, а там заправлял Летург, – поправил его Джей. – Дежуалье только исправил его ошибки. И быть может, если бы не он, она бы не страдала так…
Чарльз швырнул стакан в сторону, и он со звоном разлетелся на мелкие осколки, а сам бросился к Джастину и, схватив его за отворот рубашки, приподнял, игнорируя то, что причинял другу боль:
– Летург! Дежуалье! Плевать!!! Ты сам решил быть наставником образца!!! Ты знал на что соглашаешься!!! Ты знал, что они делают с образцами!!! Знал для чего их создают!!! Ты всё это отлично знал!!!
Затем, бросив друга обратно на диван, добавил:
– Поэтому прекрати жалеть себя. Тебе плевать на неё. «LZ11» больше нет. Какая бы участь её не постигла. Прекращай уже себя корить, – холодно продолжил Чарльз. – Даже если бы ты остановил тогда Майкла, она всё равно умерла бы. Ни один образец не жил дольше семи лет. Уверен, Скринжерс и Оливер пришли к тебе не просто так. Знали, что ты захочешь закончить дело тринадцатилетней давности. Поэтому возьми себя в руки, Джей!
На долгое время наступила звенящая тишина.
Чарльз, топая ногами, вернулся к панорамному окну и рухнул в низкое, но очень удобное кресло и, не желая идти за новым стаканом, схватил бутылку и сделал из неё два больших глотка, при этом даже не поморщившись. В то время как Джастин снова попытался найти удобное положение для повреждённой шеи.
– Может новое «Забвение» придумало как делать образцы из совершеннолетних? – предположил Чарльз, возвращаясь к предыдущей теме и снова вглядываясь в ночной пейзаж за окном. – Это бы всё объяснило.
Джей ещё како-то время поёрзал на диване и решив, что лечь будет самым лучшим решением для него, максимально удобно растянулся на поверхности кожаного дивана.
– Не знаю, – тихо ответил он. – Майк как-то говорил, что взрослый организм крайне плохо переносит перестроение тела. Да даже подросток, рискует заработать кучу побочных болезней, которые полностью исключат его дальнейшую жизнеспособность.
– Может за тринадцать лет что-то изменилось, не думал?
– Думал. Но тогда бы «Забвение» не продолжало тратить деньги на маленьких сироток. Куда проще использовать военных в таких целях, а не детей. И осуществить наконец мечту о супер-солдате.
– Кстати об этом. Я не помню, чтобы для создания образцов использовались мальчики. Ни в лаборатории Дежуалье, ни в лаборатории Летурга. Всегда эксперимент проводился только над девочками, ведь так? У Дежуалье больная фантазия была или что-то типа того?
– Мне объясняли это тем, что девочки легче переносили процедуры трансформации и программирования, – не живым голосом ответил Джей. – В начале использовали детей обоих полов, но процент смертности мальчиков значительно превышал девичий. Поэтому было принято решение не тратить на них ресурсы.
– Чёртовы уроды, – с отвращением проговорил Чарльз, поднимаясь на ноги. – Надеюсь, этих ублюдков как следует поджаривают черти в аду. И Дежуалье, и Летурга.
Глава 3 Двойная игра
Шаги Джокерса разносились звонким эхом по коридору, залитому ярким послеполуденным солнцем. Его походка была легка и пружиниста, на губах играла таинственная улыбка, а в глазах, за бледно-голубой радужкой, скрывалось едва уловимое пламя триумфа.
Триумф переполнял его. Накрывал волнами восторга с головой. Такого прилива сил Эндрю не чувствовал уже очень давно. Среди серой рутины незначительных достижений, мелких и крупных промахов, события последних дней даровали его душе стократный прилив сил. И теперь он был готов одним движением руки свернуть горы и превратить их в пыль.