Наверное, лучше всего вернуться домой, в Нью-Йорк. Она достаточно намоталась по свету за последний год. В конце концов, она обрела самостоятельность и — что самое важное — убедилась, что вполне может добиться успеха на избранном поприще, в роли профессионального фотографа. Доказывать больше нечего — ни себе, ни тетушке. Может быть, наступило время вернуться назад и остепениться? Возможно, возвращение в привычный уют родного дома — именно то, в чем она сейчас особенно нуждается. Мелоди подняла глаза и увидела озабоченное лицо Алекси.
— Надеюсь, теперь ты больше не станешь обо мне тревожиться?
— А разве поводов для тревоги так уж и не осталось?
— Нет, — сказала Мелоди с уверенностью, которой вовсе не испытывала. — Мне не потребуется особо много времени, чтобы прийти в норму. Кстати, не пойти ли нам прямо сейчас куда-нибудь прошвырнуться.
Если Алекси и изумило это неожиданное предложение и странная, резкая перемена в настроении подруги, то она и виду не подала, а согласилась весьма охотно.
— Может, позвать для компании парочку парней из посольства? Тем более что с той самой вечеринки — помнишь? — от них просто нет отбою: все расспрашивают о тебе. Так что им представится удобный случай удовлетворить свое любопытство.
Алекси вскочила, стрелой помчалась к телефону и поспешила набрать номер прежде, чем Мелоди успела передумать и отказаться.
— Отлично! — донесся до Мелоди голос подруги. — Мы обязательно будем.
— Все улажено, — объявила Алекси, появляясь в дверях кухни. — Нацепи на себя что-нибудь поэффектнее и будь готова ровно через час, идет?
Мелоди молча кивнула, стараясь не подать виду, что ее столь неожиданно вспыхнувший энтузиазм уже успел полностью испариться.
— Буду ждать.
Итак, Мелоди заставила себя приготовиться к назначенному часу. Она надела голубое шелковое платье того оттенка, который ей особенно шел, обула босоножки на высоком каблуке… и все это время старательно запрещала себе думать о Брэде. Каждый раз, когда его образ вставал у нее перед глазами, она быстренько прогоняла его, стараясь сосредоточиться исключительно на предстоящем вечере. Она пыталась угадать, кто же из молодых людей, бывших на вечеринке, придет сегодня на свидание с ними, но это ей никак не удавалось.
Когда с небольшим опозданием они вместе с Алекси прибыли в назначенное место, Мелоди так и не смогла вспомнить этих парней. Оба обладали довольно приятной внешностью и обходительными манерами, но по сравнению с Брэдом, с его умением господствовать в любой ситуации, они казались какими-то бесцветными и слишком уж зелеными.
Однако, несмотря на это, Мелоди, к собственному удивлению, немного оживилась. Молодые сотрудники посольства из кожи вон лезли, чтобы ей понравиться. Они развлекали девушек легкой непринужденной беседой, словно Алекси заранее проинструктировала их, что от них требуется.
Вечер начался с ужина в маленьком итальянском ресторанчике. Старик-хозяин, вернее, его побитое всеми ветрами вселенной лицо свидетельствовало о такой богатой событиями и нелегкой жизни, что Мелоди пожалела, что не захватила с собой свою камеру. Старик гордо восседал на кресле возле входной двери, а двое его внуков весело возились возле его ног.
До отвала наевшись спагетти и распив бутылку кьянти, четверка отправилась в расположенный поблизости ночной клуб. Совсем расслабившись, они посмотрели концертную программу, а потом потанцевали вдоволь. Мелоди обнаружила, что вполне способна отключиться от мыслей о Брэде, пока движется в бесконечном ритме танца со своими, казалось, неутомимыми партнерами.
— Уф-ф! — задыхаясь, простонала Алекси, рухнув на стул. — Все! Больше ни ногой, ни рукой не пошевельну!
— Боюсь, придется пошевелить, — с задорным смешком сказал блондин по имени Эван Лонгсворт.
— Это почему же? — с выражением наигранного испуга спросила Алекси.
— Потому что клуб уже закрывается, а ночевать здесь, я думаю, ты не собираешься.
— Как знать! Если я не могу двигать ни рукой, ни ногой, то почему бы не заночевать прямо здесь?
— Ну, пойдем, Алекси! — нахмурившись, попросила Мелоди. — Возьми себя в руки!
Рик Уотсон, понимающе глядя на Алекси сверху вниз и видя, что она не проявляет ни малейшего желания подниматься с места, в итоге заявил: