Террористические движения я выбрала своей темой не случайно. — я с младых ногтей ощущала себя членом тайной террористической организации, цель которой проучить человечество за все его мерзости и грехи передо мной и перед самим собой. Поначалу меня мало смущало, что в этой организации не было других членов, кроме меня. Это как-то даже возвышало меня в собственных глазах, потому что подчеркивало мою исключительность и неповторимость.
Но постепенно меня начало охватывать зияющее чувство невыносимого одиночества, которое становилось все более зияющим после каждой моей любовной неудачи. И выхода из этого не было никакого, потому что вся моя любовная жизнь состояла из сплошных неудач. Подкатиться ко мне пытались многие, привлеченные картинно воспроизведенной в моем облике комбинацией маминой фарфоровой миловидности с папиной нордической статью. Но каждый, кому я позволила к себе приблизиться, надолго возле меня не задерживался, а шарахался прочь с такой скоростью, будто его отшвырнуло взрывной волной. Я просто диву давалась, каким чутьем все они так быстро распознавали затаившегося во мне психологического монстра.
От одиночества я зверела все больше и больше, ужесточая и совершенствуя разрушительную программу своей единоличной террористической организации. Меня перестала радовать моя исключительность, и я приступила к поискам единомышленников. Главным моим утешением было изучение уставов и судеб других террористических организаций, более многолюдных и результативных, чем моя. Хоть их борьбу в то время было принято у нас называть революционным движением, я давно поняла, что они и есть мои легендарные герои — террористы..
Особенно увлекла меня история боевой группы, оперировавшей в Германии в семидесятых годах и официально известной под именем «Отряд Красной Армии», а неофициально прозванной «Бандой Баадер-Майнгоф».
Впрочем, сегодня слово «известность» в применении к «Отряду Красной Армии» звучит изрядным преувеличением, поскольку по сути он почти начисто забыт. Настоящей славой группа была окружена тогда, когда ее члены взрывали американские ночные клубы, пускали под откос пассажирские поезда, и похищали крупных промышленников — не для денег и не для пользы, а только для того, чтобы проучить буржуазное общество. Я немного преувеличила — поезда взрывали не они, а итальянцы, но уж, конечно, не без их помощи. В середине семидесятых вся Германия ходила ходуном из-за их отважных операций, немецкая интеллигенция в основном им сочувствовала, а многие даже помогали — давали им в пользование свои автомашины и прятали их в своих квартирах. Но довольно быстро на членов группы началась полицейская охота, в результате которой их арестовали одного за другим и заточили в страшную тюрьму Штаммхайм, перестроенную специально для них так, что заключенным была обеспечена полная изоляция.
Поначалу немецкое правительство, притворяясь законным и справедливым, затеяло было против них показательный судебный процесс. Но поскольку лидеры группы не стали на колени, а вели себя смело и гордо, резко разоблачая в своих речах язвы сытого потребительского общества, наши полицейские власти сменили тактику. Повод им подали палестинские соратники «Отряда Красной Армии», дерзко похитившие и угнавшие в Могадишо самолет «Люфтганзы» с целью вызволения немецких товарищей по оружию из тюрьмы Штаммхайм.
В ночь освобождения заложников в Могадишо германские власти официально объявили, что лидеры группы Баадера совершили коллективное самоубийство. Но я в это не верю. Я думаю, что полиция воспользовалась общественным замешательством, вызванным дерзким похищением самолета, и инсценировала коллективное самоубийство, тогда как на самом деле беззащитные заключенные были злодейски убиты по отдельности в своих одиночных камерах.