Оливия прикусила губу, сосредоточившись на том, чтобы вставить ключ в замок зажигания. Она сурово бичевала себя, доказывая, что нечего глупить. То, что произошло пять лет назад, ничего не значило для Гила. Он, вероятно, даже забыл, происходило ли что-нибудь между ними. Как ей хотелось, чтобы она могла сказать то же самое и о себе!
Через несколько минут они уже выехали на многолюдную магистраль; Оливия, в нормальной обстановке уверенно водившая машину, сейчас нервничала, что было на нее совсем не похоже. Она попробовала объяснить это непривычным для нее автомобилем, обледеневшей дорогой, однако прекрасно знала, что ничто другое не волновало ее больше, чем присутствие Гила. Он сидел рядом, и ее сознание было настолько поглощено этим обстоятельством, что привычные для любого автомобилиста действия за рулем ей приходилось выполнять не автоматически, а при полной концентрации всех умственных и физических способностей.
В конце концов, молчание стало невыносимым, и Оливия вдруг обнаружила, что первая задала вопрос:
— Сколько же времени осталось до твоего официального вступления в должность исполнительного директора?
— Я уже вступил в должность.
Столь быстрый ответ удивил ее. Она ожидала или, быть может, надеялась, что пройдет еще несколько недель, прежде чем Гил покончит с делами в Америке. Обычно переход на новую работу на столь высоком уровне совершался не так легко. Совет директоров, наверное, лез из кожи вон, уговаривая Гила приступить к исполнению своих обязанностей практически немедленно.
— Уже вступил?.. — Оливии не удалось скрыть разочарования.
Гил кивнул.
— И это означает, что отныне ты работаешь на меня. Ты сможешь уже завтра перенести свои вещи в кабинет рядом с моим.
— Завтра? — Сердце у Оливии упало, когда она услышала это зловещее слово.
Все происходило с невероятной быстротой. До настоящего момента перед ней еще не раскрылось во всей своей ужасающей реальности то, какие изменения вносит в ее жизнь пресловутое условие из завещания.
— Но я сейчас веду переговоры с несколькими клиентами; мы где-то на середине пути… Я ведь не могу просто так все взять и бросить.
Во взгляде Гила промелькнуло нетерпение.
— Я и не предлагаю, чтоб ты бросила все. Я уже распорядился, чтобы существующие у тебя связи были переданы другим исполнителям в отделе.
— Ты распорядился? О чем?.. — захлебнулась словами Оливия, внезапно охваченная гневом. — Как ты смеешь вмешиваться в мою работу, даже не поговорив со мной? Ты не имеешь права…
— У меня есть полное право, — обрезал ее Гил ледяным тоном. — Как исполнительный директор я отвечаю за расстановку служащих по рабочим местам, я решаю, где они могут трудиться наиболее эффективно, а где нет. В должности, которую ты занимаешь сейчас, ты не можешь быть моим помощником.
До этого момента в сознании Оливии теплилась полуосознанная надежда: вдруг Гил сохранит за ней ее нынешний пост, оставит ее там, где она привыкла работать. Теперь и эта надежда лопнула.
— Ты… в самом деле, значит, хочешь, чтобы я стала твоим помощником?
— А в каком еще качестве, по-твоему, я бы мог нанимать тебя?
— Я… я не знаю, — замялась Оливия.
— Но уж не думаешь ли ты, что я собираюсь из твоей должности устраивать синекуру?
— Конечно нет! — разозлилась Оливия. — Я не ищу никаких поблажек. Я просто не ожидала, что мне придется работать непосредственно под твоим началом. Вот и все.
— Не ожидала или не хотела? — сухо потребовал прямого ответа Гил.
— Ну, хорошо, так и быть, скажу: не хотела, — с вызовом произнесла Оливия, решив выложить все карты на стол. — Я люблю свою работу.
Я не хочу переходить на другое место. И я не желаю работать на тебя.
— По крайней мере, честно сказано, но боюсь, твои пожелания никого не волнуют, — небрежно произнес Гил. — Отныне ты будешь работать под моим началом, поэтому лучше тебе привыкнуть к этой мысли.
Оливии захотелось ударить его. Не будь у нее обе руки заняты управлением машиной, она могла бы, в сущности, поддаться этому соблазну. Неожиданно в голову ей пришла ужасная мысль: а что, если Гил задумал превратить ее жизнь как своей подчиненной в ад и таким образом выжить ее с работы, заставить согласиться… на увольнение?! Если она уйдет, — неважно, по какой причине, — ему удастся заполучить ее акции. Так ведь и сказал адвокат.
— Как я могу быть уверена, что ты не планируешь отделаться от меня с целью заполучить мои акции? — прямо спросила Оливия.
— Совершенно не можешь быть уверена, — так же прямо ответил Гил. — Ты просто должна доверять мне. Если будешь хорошо работать на своем посту, бояться тебе нечего.
Оливия сердито подумала: ничего себе гарантии! Доверять Гилу! Да лучше она доверится гремучей змее.
— А в чем точно будет состоять моя работа в качестве твоего помощника?
— Ты будешь помогать мне, естественно, — мягко сказал он.
— А нельзя ли поконкретнее.
— Кое-кто из моих клиентов в «Россаро Эд-вертайзинг» планирует организовать ряд рекламных кампаний в британских средствах массовой информации. Я намерен добиться того, чтобы «Бофор» получил соответствующие заказы, а ты мне будешь помогать их добывать.
— Но почему я не могу просто продолжать заниматься заказами, которые у меня уже в руках?
Гил вздохнул в знак того, что ему с трудом удается сдерживать терпение.
— Потому, — ответил Гил, — что тебе пора уже учиться иметь дело с заказами большего размаха. Это — тот самый опыт, который тебе будет нужен, если бы ты когда-нибудь захотела занять заветное место в совете директоров. Кроме того, я думаю, «Бофор» готов пустить корни в более широких сферах рынка рекламы. Фирма довольно успешно действует в последние годы, но далеко не так хорошо, как могла бы. Я намерен радикально изменить ситуацию.
Оливия не могла понять, нравились ли ей планы Гила. «Бофор» всегда гордился качеством своих услуг и личными контактами с клиентами, которые может себе позволить не такая уж большая фирма. Оливии не улыбалась перспектива превращения «Бофора» в огромную безликую рекламную агентурную сеть, подобную некоторым гигантам в Америке.
— Не думаешь ли ты, что тебе следовало бы посвятить некоторое время изучению структуры нашей компании, прежде чем начинать радикальные перемены? «Бофор», к твоему сведению, — нечто иное, чем «Россаро Эдвертайзинг», — добавила она усмехнувшись.
Взгляд Гила метнулся из стороны в сторону, позволив Оливии на миг заглянуть в его глубокие темно-карие глаз, сводившие ее буквально с ума.
— Я знаю. Я уже познакомился со структурой «Бофора». Вивьен подробно информировала меня о делах фирмы. Заверяю тебя: я полностью представляю себе как ее сильные, так и слабые стороны, — спокойно ответил Гил.
Оливия стиснула зубы. Есть хоть что-нибудь у «Бофора», чего не знает Гил? Или у самой Оливии? Все это благодаря Вивьен.
Гил нарушил короткую паузу.
— Завтра утром я назначил совещание всего руководящего персонала. Думаю, ты получишь более полное представление о моих планах и твоем участии в их выполнении, если послушаешь, о чем я буду говорить там.
— Завтра утром? Я должна буду заглянуть в свой ежедневник, но кажется, у меня ничего не назначено, — ответила она, упрямо стараясь разозлить его.
Однако Гил постоянно опережал ее на один ход.
— Я уже проверил, у тебя не должно быть никаких деловых встреч, — сообщил он Оливии и добавил: — Но даже если бы у тебя и было что-либо назначено, завтрашнее совещание важнее любой деловой встречи!
Пальцы Оливии вцепились в руль автомобиля. Если она хоть немного надеялась на плавный переход от завершения своей прежней работы к выполнению обязанностей помощника Гила, то это было большое заблуждение. Отныне Гил — ее босс и он не позволит ей об этом забывать. Ни на минуту!
Некоторое время спустя Оливия осталась стоять на тротуаре у многоэтажного дома, в котором находилась ее квартира, наблюдая, как плавно отъезжал черный «ягуар» Гила. В полном унынии она отдавала теперь себе отчет в том, что в компании «Бофор» предстоят большие перемены, которые затронут ее сильнее, чем кого-либо иного.