Отворилась дверь, вошли двое огромных мужиков под два метра ростом с густыми бородами и широкими лицами. Глеб казалось просчитал каждый их шаг. Схватив со столешницы топор он бросил в первого пробив им грудину, тот на месте и упал. Второй же сумел приблизиться, но это была его ошибка. Меньший за него в два раза парень выломав его руку поднял над головой и подвесил на свободный крюк предназначенный для частей тела жертв. Глеб его так и оставил висеть, посчитав что лучше пускай помучиться, так же как и те кого он убил.
В последней комнате, как он и думал находились все жертвы. Коконы из которых торчали только головы без ушей, глаз и языков. Двое мужиков, женщина, дедушка и маленькая девочка.
Подойдя к девочке, он услышал еле уловимое но живое дыхание. Все пятеро были еще живы, эти коконы были их сосудами для перевозки, и сохранения жизнедеятельности.
- для них вы все лишь еда... я не позволю вам страдать.
Глеб достал кинжал, еще раз посмотрел на девочку, которая казалось мирно спит, - “самому дьяволу известно что ты пережила, сейчас же я освобожу твою душу” - быстрым и точным движением он отсек голову девочки, затем и остальных.
На улице все так же шел дождь. Огромные капли падали на маску омывая ее от крови, так же как и душу от тоски. В этот момент ему хотелось броситься на солдата, который сейчас все так же стоял возле двери, пойти в хоромы, засевшего в этом городе каннибала и содрать с него кожу, хотелось отомстить за ту девочку которая была еще так юна и невинна. Но вместо этого нужно было возвращаться в свою комнату.
- одних потерял, теперь еще и этого - Илюша сидел на столе ожидая Глеба. В окно постучались - неужели вернулся - он открыл окно, Глеб заскочил. - ну что там, нашел что хотел. - сняв маску парень еще с минуту просто сидел не двигаясь, капли дождя стекали с его вымокшей одежды.
- нашел, все нашел.
- и что? что нашел то?
- смерть нашел.
- как смерть! кто то умер.
- умер ли кто? да...последняя капля моей доброты.
Лес.
Той ночью Глеб долго плакал, не замечая холода который прорывался сквозь открытую настежь дверь. Сильный ветер задул оставшееся пламя в печи. Через какое то время землянка превратилась в снежную пещеру. Глеб очнулся лишь когда терпеть холод стало невозможно. Его детское сознание было в смятении, потерянный и испуганный к тому же в жутком холоде. Перед ним все так же лежали остатки, черные, снег их не замел, так как они были горячие. Глеб слышал голоса доносящиеся от этой кучи смрада. Оставаться возле нее было невыносимо.
Он убежал прочь из землянки, не понимая куда и зачем, ему хотелось не слышать те жуткие голоса, хотелось скрыться от беды и страха.
Ветер дул все злее, никакие ветви больших сосен не могли его остановить. Прорываясь сквозь ветки он высасывал все тепло из этого маленького тельца. Ноги быстро вымокли, теперь Глеб их не чувствовал как и пальцы рук. Но он бежал, ведомый страхом, глаза которого большие. Как бы сильно он не старался убежать от голосов, они не исчезали. Даже наоборот, в этом лабиринте, они эхом разносились отовсюду.
Остановившись Глеб увидел что он посреди леса. Следы которые он только что оставил уже исчезли под кучей снега. Куда бы он не посмотрел, везде черная стена, выстроенных рядами сосен и даже неба не видно. Но не смотря на это, он не пал духом, ведь в этой тьме, холоде на краю смерти, он не слышал голоса.
Бежать было некуда, да и сил как оказалось не было совсем. Глеб присел под дерево, где было меньше всего снега, холод уже не причинял боли, он уже не чувствовал ни мороза ни ветра, закрыв глаза он погрузился в полную тишину.
Открыв глаза, он увидел свет, по его ногах ползло тепло. Больше не было снега, и ветра. Он лежал на деревянном полу возле самого камина, закутанный в тряпье, как куколка. Как он не пытался выбраться все четно, железные цепи было бы проще разорвать нежели эти тряпки. Оглядевшись Глеб увидел что находиться посередине деревянной избы крыша которой была конусовидной. Из мебели стол, уставленный всякими тарелками и чашками, стены обвешанные травами сушеными, и кресло качалка. Что удивило Глеба так это отсутствие кровати, даже печки не было чтобы на ней поспать - неужто хозяин не спит - подумал Глеб.