Огонь так же быстро исчез как и появился, оставив после себя только обугленные тела. Глеб больше не плакал, он замер в каком то исступлении, он не мог до конца осознать что произошло, точнее он все еще не верил происходящему, сознание отрицало увиденное.
Из пепла что то начало вылазить. Это что то было черное и хрупкое, из собою оно тащило маленькое и тепленькое сердечко. Веревки связывающие Глеба сползли с него, будто бы и не были до этого затянуты.
Нечто подползло совсем близко, Глеб все так же сидел и не смел шевельнуться, вдруг оно заговорило, но голос был ему незнаком, он был хриплый и какой то скрипящий, даже режущий.
- вот возьми и съешь его - оно протянуло сердечко, которое пульсировало. - если ты хочешь жить, должен его съесть. - глеб молчал, увиденное им, почему то не вызвало какого отторжения, возможно из за всего что случилось он потерял силы что то чувствовать, или же всему виною был шок.
- нет...я не буду это ...что это вообще - замешкался Глеб.
- ты же хочешь отомстить за свою мать, или простишь им все это, выбирай ну же, время уходит - вдруг оно упало плашмя на пол рассыпавшись пеплом, но сердце не исчезло, оно продолжало биться. Глеб посмотрел на него, и в его голове промелькнула лишь одна мысль - месть. Он схватил сердце и откусил от него кусочек, оно показалось ему самый вкусным что он только пробовал.
Когда он проглотил последний кусочек, жар окутал его, кожа горела будто жарилась на костре, ногти казалось вырывают щипцами, а глаза будто выкалывали раскаленной кочергой. Неистовый крик вырвался из этого маленького тельца, двери в землянку захлопнулись, огонь в печи погас.
Метель немного утихла, сквозь окошко пробились лучи полной луны и упали прямо на скрученное забившееся в угол тельце маленького мальчика, которое застыло в этой тьме.
Мельница.
Лес, густой, и необъятный, поражающий своею силою и величием. Ему тысячи лет, он видел падение и становление сотен царей. В его объятиях скрываются тайны веков. Он прячет от взора людского то что ему не принадлежит. Лес не признает власть, не признает силу, потому что он и есть сила. Если он захочет, то сожрет тебя. Нужно иметь знания чтобы с ним поладить. Именно поладить, потому что лес гордый, если он учует в тебе наглость, не станет терпеть, знай это.
Край леса, вдоль него как стражи выстроились могучие сосны. Между ними, не торопясь, проскользнул странник. Ростом немного ниже среднего. Если смотреть издали при плохом освещении, могло показаться что это горбатый старик ковыляющий из деревянной тростью. Но все же, присмотревшись, ты понимал что это скорее мужчина, горб которому заменяла походная сумка, а трость служила скорее для нащупывания твердой почвы нежели как третья нога. Лицо странника было прикрыто большим капюшоном.
Выйдя из леса, незнакомец тут же приметил избу, расположившуюся немного ниже горизонта. Недалеко от нее, на холме выросла мельница. Таким образом избушка была прикрыта от ветра, а мельница наоборот, улавливала любое его дуновение.
Изба была совсем небольшая, четыре стены, крыша из соломы и маленькое окошко. Сзади пристройка, небольшой сарай, где жил скорее всего теленок, который в данный момент, почему то, вольно себе бегал по двору. И да, дворик имелся. Избу ограждал невысокий деревянный забор. Вместо острых концов, какой то умелец, вырезал головы петушков...самому богу известно сколько понадобилось ему на это времени. Похоже на то что хозяин был очень усидчивый и трудолюбивый, и ко всему прочему имел много свободного времени.
- Есть кто живой? - крикнул довольно молодым голосом странник.
Не получив ответ, он прошел через калитку, оглянулся вокруг, было очень тихо, даже слишком. Три раза постучал в двери - хозяева - крикнул он, но все было по прежнему тихо. Он дернул ручку, дверь была открыта. Он медленно переступил порог. Полная тишина, никого не было, на печи стоял сгоревший хлеб, кто то забыл его вынуть из печи вовремя. В углу, со стороны окошка, стоял стол, на столе, задумавшись, сидел маленький, размером с куклу мохнатый, с острыми ушами усами и густыми бровями домовой. Этот маленький медведь, смотрел в окно, и как будто не замечал пришельца, он о чем то усердно думал.
- хозяева твои где? - спросил пришелец, у домового. Тот молча к нему обернулся, в замешательстве, не знал что и ответить, единственное что он придумал это спросить.
- а как это ты меня можешь видеть? - он даже поднялся на свои маленькие ножки.
- ну раз вижу значит могу.
- ты со мною не шути, я быть может и маленький, а по носу влупить могу - рассвирепел маленький шут.
- я в этом не сомневаюсь, но быть может ты все же скажешь, где хозяева этой избы - малыш тут же утих, его бойкая физиономия сменилась на грустную.
- нет их больше, скорее всего… нет точно уже нет.
- а с чего ты это решил? - насторожено спросил странник.
- та тут и думать нечего, я вот так как и сейчас, на этом самом месте сидел, и вот так в окошко глядел, а за окошком хозяюшка моя любимая, такая хорошая, всегда хлеб на печет, каши, и обязательно мне покладет вон там за печкой - указал своим маленьким острым как бритва ноготочком, сам при этом печально улыбнулся - а пирожки какие… ты кушал когда нибудь пирожки с кабаком.
- ну так что ты там увидел?
- ах да, ведет она значит теленка этого, и вдруг что то резко обернулась в сторону. Смотрю на нее, а лицо прямо перекосило, она теленка оставила и побежала.
- а чего побежала то?
- когда она сорвалась, я к окошку бросился, любопытно мне стало, и успел увидеть лишь краешком глаза, оно на четвереньках, прямо к мельнице шло, тут то до меня и дошло.
- волк что ли шел.
- если бы волк, страшнее, черное как смоль, не животное это было, сама смерть - он заплакал - а я..ну что я мог, сидел здесь и ждал, думаю а может обойдется.
- долго ждешь?
- уже и не помню - если бы я был побольше, но нет.
- я туда схожу проверю.
- ты хочешь к мельнице пойти, но ведь а если оно еще там, ты же умрешь.
- с чего это ты за меня так переживаешь.
- нет я не переживаю, вообще мы народ очень добрый.
- ну вот и решили, ты только вещи мои постереги - странник снял плащ, под которым скрывался молодой парень лет двадцати семи. Его кожа была бледной, глаза серебристые, волосы угольно черные как и ногти. Из вещей он оставил лишь кинжал, который аккуратно был спрятан за спиною на поясе.