Отец не послушался. Он схватил неподвижного Глеба за горло и придавил грудь, коленом к земле, перекрыв возможность дышать. За спиною подвешенный за лямку висел серп, приготовленный на всякий случай заранее. Высвободив серп он поднес его к горлу Глеба - “папа остановись, что ты делаешь” - дядя степа крепко держал Олесю, что бы та не вмешалась.
Страх смерти, помог побороть оцепенение, со всех сил, немыслимым образом вывернувшись, Глебу удалось укусить руку которая держала ему горло. Тепло крови, разлилось жаром по всему телу. В один момент Глеб почувствовал утоление голода и жажды. Будто человек который не пил и не ел неделю, вдруг получил то что так желал. Тело задрожало в экстазе, разум помутнел, в глазах закружилось.
Очнулся он лишь спустя некоторое время. В этот момент он был столь счастлив как никогда прежде. Солнце было столь теплое, а пейзаж открывавшийся перед глазами столь красочный. Хотелось петь и плясать, бегать и радоваться жизни. Но он вспомнил. Обернувшись, он увидел то, что впоследствии отпечаталось в его памяти на всю жизнь. Вдруг стало очень холодно. Перед ним лежало что то, трудно было разобрать, кто и где. Куски плоти, мяса, оголенных костей, кишок. Здесь произошел пир одного гостя.
Глеб еще не до конца осознал, всего происходящего. Его сознание дабы защититься не принимало правды.
Среди всего этого Глеб увидел тряпочку. В крови, разодранную но она показалась знакомой. Он поднял ее, и да, это было именно то, что он и думал, кусочек сарафана которое носила Олеся.
Глеб вдруг развернулся, и пошел к лужайке, в руке он все так же нес окровавленную тряпочку. Лишь только скрывшись в лесу, из за высоких крон деревьев, зазвучал пронзительный, пропитанный страданиями, как и та тряпочка, крик.
Договор.
Посреди бескрайнего поля, по которому будто грибы разбросаны одинокие избы, тянулась длинная дорога. По этой дороге немного торопясь двигалась колонна, в центре которой черная как сама ночь тройка лошадей. Что спереди что сзади двое всадников. Их лица скрыты капюшонами, на плащах никаких гербов. Похоже на то что им хотелось быть менее заметными, но этой своей осторожной скрытностью, они привлекали еще больше к себе внимания.
Тройка тащила закрытую повозку, окна которой были прикрыты темной шторкой. Это обстоятельство придавало этой скрытности еще большую скрытность и раздувало еще большее любопытство тех кому посчастливилось встретить на своем пути этот экипаж.
- ты так и будешь молчать, нам ехать еще не менее трех дней, это же умереть со скуки можно - спросил один из пассажиров, высокий широкоплечий брюнет.
- о чем мне с вами говорить? - ответила утонченная девушка, лицо которой было прикрыто темной вуалью, будто кто то мог заглянуть в прикрытую шторками карету и узнать ее. Из за этой вуали трудно было понять эмоции девушки, лишь только монотонный голос создавал некоторое представление, но это было не более чем догадка собеседника.
- ну ты могла бы поинтересоваться о моей жизни, она у меня бурная, наполненная эмоциями, у тебя ведь не было возможности узнать мир, так я могу тебе рассказать - продолжал неугомонно мужчина весь в черном кожаном наряде.
- все что мне нужно о вас знать я и так знаю, убийца, который не побрезгует перерезать глотку даже матери четырех детей - лицо мужчины не изменилось, он все так же улыбался, лишь только глаза, зеркало души, которое ты ничем не прикроешь. Ни наигранной улыбкой, ни гримасой, были не столь безразличны, это были глаза хищника, готового разорвать тебя в клочья.
- твои суждения поверхностны, и столь наивны - продолжил мужчина - суждения ребенка, который видел жизнь лишь только в книгах, да многие были бы только и рады чтобы их жизнь прервалась вот так быстро, от чьей нибудь сильной руки. Каждый день они живут с мыслью, что настанет их очередь, очередь стать кормом для каких то божественных тварей. Не является ли смерть, мгновенная, спасением. Видела ли ты когда нибудь лицо мертвого человека - на этот вопрос девушка не стала отвечать - они улыбаються, эта улыбка едва уловима, но опытный убийца знает это, будто человек избавившись от бремени этого мира уснул наконец то мирным сном.
- значит так звучит ваша молитва перед сном - иронично подметила девушка.
- за мой сон можешь не переживать, я сплю крепко, а вот как спишь ты, зная что жить осталось менее полугода - эти слова ударили больнее выпущенной стрелы, но чтобы не показаться уязвленной девушка даже не возразила - насколько я знаю, тебе должны заживо распороть твое нежное брюшко и вытащить горячее, еще бьющееся сердечко. Быть может тебе удасться не умереть до того как его съедят, ты станешь свидетельницей пожирания твоего сердца. - за темной вуалью не было видно лица девушки, но мужчина точно знал, что в эту минуту, оно непременно грустное и разбитое. - так, как ты считаешь, не лучше ли умереть сейчас, быстро, не ожидая этого, тогда прекратятся твои муки предвкушения, которые, это я точно знаю, еще более болезненные нежели сама смерть.
- за мое спокойствие можете не переживать, я готова к своей судьбе, и считаю что только богам дано распоряжаться жизнями, а не какому нибудь злодею который возомнил из себя черт знает что.
- хах, ну за свою жизнь можешь не переживать, я доставлю тебя в целости и сохранности, чтобы ты непременно исполнила свою роль. - повозка остановилась, к дверям подбежал один из сопровождающий всадников.
- господин там спереди, шестеро и все как один, перегородили дорогу, хотят с вами говорить - мужчина, в повозке был никем иным как Жданом Лебланом. Казалось что это его не удивило.
- надеюсь, пока меня не будет, ты не наделаешь глупостей.
- не переживайте, я не самоубийца.