Но на этот раз это не было обычным ночным кошмаром. Это была реальность. К которой так не хотелось возвращаться. Да и нужно ли возвращаться? Может быть, лучше было бы остаться где-то в сюрреалистическом мареве, что заканчивается смертью?..
– Вставай!!!
Ким проглотил болезненный комок. Разбухшее горло саднило, словно замороженное. В ушах всё ещё стоял шум, но он приподнялся и в расплывчатом полузабытье пополз в сторону лаза.
Вскоре он наткнулся на тело.
…Да, это всего лишь тело. Оно такое же, как и все остальные. Всего лишь тело. Это не Ива. Это – тело…
Он приподнял её и рывком оторвал магниты, удерживающие колени девушки, от пола. Заяц направлял его движения. Мальчик буквально запихнул их обоих в лаз, и Ким, очутившись в полном мраке, почувствовал свободное парение. Кромешная темнота, полнейшая тишина и легчайшее парение в странной пустоте поразительно напоминало ему смерть. Теперь он желал её, он хотел, чтобы этот беспросветный мрак длился вечно; чтобы эта мёртвая тишина не кончалась никогда; чтобы эта лёгкость, безвоздушность и бестелесность не прекращалась вовек.
Ким держал на руках девушку, совершенно не чувствуя никакого веса. Она была как самая настоящая снежинка, упавшая на ладонь.
И вдруг он почувствовал толчок. Сбоку промелькнуло лицо Зайца в свете небольшого фонарика. Мальчик толкал Кима куда-то вниз, упираясь в небольшие выступы, торчащие из стен.
Спуск продолжался несколько секунд, и вдруг Ким наткнулся на твёрдое препятствие, ударившись шлемом. Тут же сбоку появился Заяц. Что-то засветилось на стене, а в следующее мгновение внизу бесшумно раздвинулись сегментированные заслонки, и показалась слабоосвещённая цилиндрическая камера, куда мальчик затолкал Кима, что держал Иву на руках.
Когда заслонки закрылись, свет зажёгся чуть ярче. Из стен стали вырываться струи пара. С каждой секундой Ким с удивлением замечал, как его тело стало наполняться странной тяжестью, от которой он уже успел отвыкнуть, паря в невесомости. Ноги всё сильнее давили на пол, а его ноша становилась всё тяжелее и тяжелее. Вскоре он не смог удержаться на ногах и опустился на колени.
– Всё, - прозвучал голос Зайца. – Пора выходить! Аккуратно, не упусти Иву! Здесь лестница.
Ким опустил взгляд. Внизу виднелся обычный коридор станции. А от открывшегося люка вела вниз лестница, что упиралась своим нижним концом в пол.
– Я пойду первым, чтобы поддержать тебя. Лестница крутая, поэтому будь осторожен, смотри куда ступаешь. Понял?! Ким! Эй!
– Да, - еле выдавил из себя Ким.
Заяц нырнул в люк. Держась одной рукой за невысокое перило, мальчик поднял вторую руку, подстраховывая Кима, который начал медленно спускаться вниз.
Ким старался не смотреть в лицо Ивы; его взгляд был нацелен лишь на беловатые ступеньки, по которым он ступал. А чуть позже в его глазах неожиданно появился пол.
Спуск был окончен.
Заяц куда-то метнулся, стал что-то проделывать с голографическим экраном, что выполз из стены. А Ким стоял на одном месте, держа в руках девушку.
Мальчик настолько углубился в свою работу, делая всё поспешно и лихорадочно, что совсем не заметил, как сбоку послышалось тихое шипенье, и дверь плавно отъехала в сторону.
За дверью показался человек.
Ким стоял спиной к открывшейся двери; он даже не обратил внимания на раздавшийся шум. В его руках была драгоценная ноша, и он чувствовал, что теперь никогда не сможет отпустить её. Пусть она всегда будет рядом…
Высокий, худой человек сделал шаг вперёд. В его руке блеснуло оружие. Под сероватыми усами играла слащавая улыбка, открывавшая пожелтевшие зубы.
– Ну вот, мы и встретились, - скрипучим голосом проговорил он, продолжая улыбаться.
Услышав этот голос, Заяц на мгновение застыл, но потом быстро обернулся. В нескольких шагах стоял его злейший враг. Заяц не поверил своим глазам. Он часто заморгал и приоткрыл рот, не в силах вымолвить и слова.
– Ну что, - продолжал мужчина. – Здорово вы тут устроились, а! И какие молодцы, этсамое, а! Какого жару надавали моим беспилотникам!
Губы Зайца зашевелились, он силился что-то сказать, но не мог. Ким, не веря своим ушам, медленно повернулся, уперевшись взглядом в внезапного гостя.
– Одна уже мёртвая, - продолжал мужчина, - и это хорошо. А теперь, милый Зайчик, ты почувствуешь мою месть. Ты почувствуешь то, что чувствовал я. Твои друзья сдохнут у тебя на глазах, и ты, этсамое, ничего не сможешь с этим поделать! Это моя месть, Заяц!
– Пухлый… - прошептал мальчик.
– Не смей называть меня так, понял, малолетний подонок! Для тебя я… – Он слегка наклонился и ехидно произнёс: – Для тебя я Дядя Паша.