Заяц понял, что может общаться с этим существом. Он спросил, какая жизненная энергия имеется в виду. Ответ был не то, чтобы неожиданным, – Заяц догадывался, что имеет в виду существо, но всё же, когда он услышал ответ, ему стало грустно… Существо сказало, что если он хочет оживить два чужеродных организма, ему придётся отдать всю свою жизненную энергию этим телам. Только так их можно вернуть к жизни и восстановить их физические тела. Другого пути нет.
Заяц остановил поток своих мыслей на мгновение. Но в следующую секунду дал свой ответ: он протянул руки к телам своих друзей, позволяя своей Жизненной энергии свободно покидать его тело.
Он долго смотрел, как что-то неестественно яркое струится из него. Он видел это как бы со стороны, совершенно не чувствуя своего обычного физического тела. Энергия выходила плавно, мягко, но быстро.
Заяц всё дальше отлетал от самого себя, видя, как маленький мальчик стоит, протянув руки, а из него выплывают огромные живые реки, которые наполнят жизнью его друзей.
…Пусть они живут! Пусть будут счастливы вместе! Пусть возродят человечество, как Адам и Ева. Пусть… пусть будет так! Простите меня, друзья мои!
…Всё дальше и дальше. Тело мальчика постепенно сливалось с окружающим светом.
А потом… всё исчезло.
Свет померк.
***
Наполненное светом помещение словно бы взорвалось. Разноцветные лепестки энергии расплескались по стенам и мгновенно растворились в воздухе. Низкий гул сдавил пространство, вибрация наполнила большой зал. Стены задрожали, по полу пошли небольшие трещины, с потолка посыпались листы обшивки.
Ещё секунду назад сияющий кристалл мгновенно потух, выбросив последнюю волну энергии, а затем раскололся пополам. Две половины разошлись в стороны и застыли, словно кто-то удерживал их невидимой рукой. В этом положении он застыл навечно. Голубоватый свет, живший в кристалле столько лет, исчез. Теперь кристалл напоминал обыкновенный матовый камень: белый, непрозрачный, потрескавшийся… и мёртвый.
Гул продолжался. Казалось, что произошло настоящее землетрясение, которое ломало всё вокруг, отдирая обшивку от стен и гася маленькие лампочки, что ещё недавно тускло светили по периметру зала.
Всё огромное кольцо станции вибрировало, производя разрушения по всем секторам. Тонкие спицы, удерживающие жилой сектор, слегка погнулись, но до сих пор не сломались. Кольцо станции виляло теперь из стороны в сторону, как обычное колесо от велосипеда. Исполинская «восьмёрка» была заметна невооружённым глазом.
Но ещё более ясно просматривался бледно-голубой луч, который постепенно отходил от вибрирующего кольца и устремлялся куда-то очень далеко, теряясь во мраке бесконечного космоса. Он изгибался, огибал планету и тонул в её спутнике. Луна была конечной целью этого луча; оттуда он потянулся к станции, туда и вернулся. Поверхность Луны сверкала, почти как Солнце. Луч тонул и тонул в её недрах до тех пор, пока последние частички света не занырнули в расплавленную и почерневшую пыль Луны. И только после этого всё стихло. Космос снова погрузился в свой бесконечный сон.
***
Около расколовшегося кристалла лежали два человека: девушка и парень. Дыхание их было ровным, словно бы они спали. И они действительно спали. Ким слегка пошевелился и открыл глаза. Сел, осмотрелся и перевёл взгляд на Иву. Он потянулся к ней, тронул за плечо. Позвал.
Её глаза открылись.
Она медленно села и остановила взгляд на молодом человеке.
Несколько минут продолжалось это молчание. Они смотрели друг на друга и не могли понять – сон это или явь.
Наконец, губы девушки приоткрылись, и она тихо сказала:
– Я умерла. Я помню это.
– Я тоже умер, - отозвался Ким.
– Но мы живы.
– Живы.
– Мы живём, - повторила Ива.
Ким ещё раз осмотрелся по сторонам и еле слышно произнёс:
– Заяц оживил нас.
Ива немного помолчала, прислушиваясь к своим чувствам.
– Да, - наконец сказала она, – Заяц оживил нас. Я помню… я знаю это.
– И я тоже… помню. Я знаю.
Ким снова осмотрелся вокруг.
– Что ты ищешь? – спросила девушка.
– Его.
Ива всё поняла. Она тоже осмотрелась, но не увидела, того, кого искала.
– Его нет здесь, - проговорила она.
– Нет, он здесь… он… он… в нас.
– Он в нас, - повторила Ива и почувствовала, как глаза наполняются слезами. – Он в нас…
Они посмотрели на кристалл. Он темнел бесформенной глыбой, расколотый пополам. Вокруг было темно, но всё же откуда-то виднелся едва различимый свет. Несколько уцелевших лампочек мерцали под потолком и тихо жужжали. Воздух был переполнен озоном. Дышать было трудно. Во рту собирался металлический привкус, а в носу колола противоестественная сухость.