Поэтому Ким продолжал работать.
Ива тоже не бездействовала. Когда-то Заяц показывал ей, как запускаются продовольственные фабрики. Тогда Ива слушала, пыталась вникнуть, ей действительно было интересно, поэтому она запомнила многое. И теперь эти знания пригождались, ведь наступало время отправки очередной партии контейнеров на Землю для тех людей, что живут там и надеются, что прилетит очередной контейнер, в котором будет всё необходимое для жизни. Этим она и занималась. Плюс, Ива собирала провиант для их с Кимом экспедиции, потому как никто не мог знать, сколько времени всё это займёт.
Работа шла, и это хоть как-то отгоняло все скорбные мысли.
***
Лёгкий грузовой корабль летел на самую близкую к Солнцу планету. Меркурий — этот крохотный карлик, не превышающий размеров Луны, затерялся где-то в далёком пространстве. Корабль летел словно бы в никуда; только лишь электроника да система навигации знали путь. Большая скорость позволяя добраться до цели в самые сжатые сроки, но всё равно путь был не близким. Лететь предстояло четыре дня, с учётом всех гравитационных маневров и подготовке к самой посадке.
Тщательнее порывшись в навигационных «дебрях» корабля, Ким выбрал самый ускоренный вариант, исключающий двойной облёт Луны и облёт Земли – делалось это для того, чтобы набрать побольше стабильной скорости, используя гравитацию двух планет. Ким отклонил рекомендацию автоматики и применил гораздо более рискованный вариант — набрать необходимую скорость, используя мощность двигателей. Такой вариант на первый взгляд был проще, но подразумевал слишком большой расход энергии. Ресурсов корабля могло и не хватить на обратный полёт. Но нового капитана это не остановило, — он хотел как можно быстрей добраться до места, чтобы выполнить свою миссию. Если же энергии не будет хватать на обратный путь, значит, так тому и быть. Смерть Зайца разорвала души Кима и Ивы. Они уже и не задумывались, что будет дальше, пустив всё на самотек. Выполнить миссию — вот, что было главным. Остальное не в счёт.
Двигатели работали на полную мощность, и при такой скорости, с максимально выровненной траекторией путь займёт всего пару дней. Было время, когда люди летали до самых границ Солнечной системы, и такие путешествия не занимали более трёх месяцев. Но для покрытия таких огромных расстояний использовались совершенно иные двигательные системы. Путь до Меркурия был слишком короток для таких двигателей. И использование их было запрещено на коротких дистанциях. Корабль мог просто не успеть остановиться или промахнуться, а что ещё хуже — врезаться в планету, на которую нужно было сесть. Поэтому приходилось ждать.
«Ночь», проведённая на корабле, принесла с собой очередное видение. Среди неясных, размытых красок Ким отчётливо ощущал присутствие Зайца. Мальчик словно бы и не умирал. Чувства были странными. Всё пространство, которое привиделось Киму во сне, было заполнено до боли знакомой энергией; Ким не сомневался — это Заяц, его энергетический след как будто бы был растворен в этой противоестественной, непонятной, хаотичной потусторонней реальности. Иногда даже слышался смех; так мог смеяться только Заяц; этот смех ни с чем невозможно было спутать. А в самом конце этого странного видения, совсем не похожего на сон, Ким заметил, как разноцветные вихри, что раскручивались всё быстрее и быстрее, сплелись в единый образ — образ мальчика, который с улыбкой на лице махал рукой, приветствуя своего гостя. Гостем был Ким. И после пробуждения Ким почувствовал непоколебимую уверенность в том, что мальчик жив. Просто, жизнь эта какая-то другая. Но он жив. И сможет вернуться в этот мир… если захочет.
***
Что-то твёрдое холодило спину. Мышцы затекли, было неудобно. Всё тело ломило, словно по нему только что проехался танк.
Он с трудом разлепил веки. «Где это я? Что произошло? Почему я сижу на полу?» Эти вопросы всплывали в подсознании и пока не находили ответа.
Это был всё тот же тесный коридор. Небольшая дверь. Синеватые светильники… Рядом валялся голограммер.
И вдруг он всё вспомнил. Там, за дверью – Заяц со своими подельниками; они всё-таки пробрались внутрь; они сейчас сбегут, спрячутся, а ещё, чего доброго, доберутся до оружия и начнут защищаться. Этого нельзя допустить! Победа – окончательная победа – была слишком близко, и терять инициативу сейчас было бы глупо.