Откуда здесь могут быть крокодилы! В следующее мгновение Ким понял, что нашёл своего врага, – Пухлый полз к берегу, он был у самого края свечения. Что он делает?! Неужели его скафандр настолько глуп, чтобы не предупредить астронавта об опасности?
Внутри шлема Кима вдруг прозвучала тревога, а цифры таймера стали едко-жёлтого цвета: оставалось шестьдесят секунд. Ресурсов скафандра не хватит для поддержания временных мембран, которые заделали отверстия; прозрачная субстанция уже начала разлагаться, и вскоре Ким почувствует прикосновение вакуума, который будет пробираться внутрь скафандра, словно ядовитая змея – жаля своими ледяными клыками и высасывая всю жидкость из мышц, обдавая при этом смертельной радиацией.
Пухлый уже тянул руки к озеру; следующее движение приведёт к тому, что враг просто нырнёт туда. Но зачем?! Для чего?! Ведь это – верная смерть! Неужели, он этого не понимает?
За долю секунды Ким подумал, а не бросить ли Пухлого? Пусть себе «поплавает»! Почувствует на себе все «прелести» этой адской «водички»! Но нет. Этого нельзя допустить! Ким должен сам убить этого гада! Только от его руки должен подохнуть Пухлый. Это будет месть, справедливая месть за всё то зло, что совершил этот недочеловек!
И Ким спрыгнул с невысокого выступа. Нужно было подобраться поближе, ведь клякса и потемневшее стекло шлема делали его практически слепым, а мелькающие перед глазами предупреждения скафандра и план отступления ослеплял, являясь сильным контрастом на фоне чёрного ландшафта планеты.
Сделав несколько шагов, Ким вскинул винтовку. Он прикоснулся к спусковому крючку; в следующую долю секунды из дула должна была вырваться плазма, но Ким в самый последний момент понял, что опоздал.
Пухлый исчез в озере.
Подбежав к кромке свечения, Ким нагнулся и посмотрел вниз. Он отчётливо увидел извивающееся тело: Пухлый нырнул и теперь усиленно грёб руками и ногами, опускаясь всё глубже и глубже. Ким только подивился, как это у этого гада так всё плавно получается, ведь тело его должно быть уже обдало смертельными химикатами, Пухлый должен был корчиться от боли, от переохлаждения, от химических ожогов всего тела! Но он плывёт! Плывёт! Этот проклятый Пухлый!
– Сдохни, мразь! – прокричал Ким и стал стрелять в удаляющийся силуэт врага.
Плазма прикасалась к защитному свечению, тут же рассеивалась и гасла. Выстрелы Кима не смогли пробиться сквозь оболочку химического озера…
И тут резкая боль вонзилась в тело. Разгерметизация. Таймер был на нуле. Всё тело сковали шершавые тиски. Миллионы иголок вонзились в кожу. В нос ударил отвратительный едкий запах, обжигающий лёгкие. В голове зашумело.
Опоздал. Время вышло. Смерть наступит в самом скором времени.
Делая над собой усилие, Ким развернулся. Воздуха осталось на несколько «глотков».
Успею, подумал Ким. Успею!
Преодолевая изнуряющую, сковывающую боль во всём теле, Ким ринулся по стрелке, которая всё ещё мерцала перед глазами, указывая путь к спасению.
Пятьдесят восемь метров. Там, у подножия скалы есть тоннель, закрытый герметичной заслонкой. Это был технический выход для роботов, что обслуживали охладители. Тоннель, как показывал скафандр, был всего метр в диаметре и тянулся на двести метров вглубь скалы, после чего соединялся с фабричным корпусом. Но самое главное, в этот тоннель можно запросто закачать воздух и поднять температуру за считанные секунды; всего лишь связаться с базой и дать соответствующую команду. Это Ким мог сделать с лёгкостью. Только бы добраться до тоннеля! Пятьдесят восемь метров! Сейчас это казалось бесконечным путешествием.
Ким задыхался. В голове шумело, пищало… Мозг, казалось, наливался свинцом и закипал изнутри. Через несколько шагов Ким почувствовал, как носом пошла кровь. Глаза слезились так, что почти ничего не было видно. Только ярко-жёлтые полоски всё ещё виднелись и направляли шаги в нужную сторону.
Он уже почти не чувствовал ног; руки занемели, стали какими-то деревянным, чужими. Долгие свистящие вздохи пытались наполнить лёгкие отсутствующим воздухом.
Закружилась голова. Ким уже практически ничего не соображал и готов был упасть в следующую секунду.
А до тоннеля ещё тридцать два метра.
Нет. Это невозможно. Это конец. Вот теперь уже точно конец. Не справился… Хотя, почему не справился? Ведь он видел, как Пухлый корчится в охладителе, как он дёргается, как его руки и ноги, ошпаренные жидким азотом и смертельной химической смесью, мельтешили туда-сюда, словно щупальца у мерзкой твари! Или может быть… Ким не хотел сейчас даже думать об этом. Но мысль – последняя мысль – крепко засела в голове: Пухлый плыл. Он плыл! Не дёргался! Он не корчился! Он плыл! И этот означало лишь одно – проигрыш. Ким проиграл. Пухлый снова вышел победителем.