Мысли в голове крутились как-то по-особому; в мозгу засела странная, пугающая эйфория, словно бы ему сделали инъекцию из смеси всех наркотиков мира, а потом ещё «сверху» напоили пятидесятиградусным самогоном!
Но он соображал! Странно, но соображал. И он помнил для чего он здесь. Его цель никуда не делась, она напрочь засела в мозге, как и эта странная и сумасшедшая эйфория. Пусть тело горит невидимым огнём, а сердце выстукивает «весёлые» ритмы! Пусть воздух врывается в горло горячей лавой! Пусть тело распадается на части! Пусть! Но главное – довести дело до конца. А потом можно и сдохнуть. Плевать! Уже на всё плевать!
Нужно найти Его! Этого проклятого Кима! Всадить ему нож по самую рукоятку и проворачивать, и проворачивать, и проворачивать…
Пухлый содрал с себя ошмётки скафандра и увидел свое тело. Он был совершенно голым! Почему? А где одежда?! Он же был в одежде! Куда она делась?! А потом он заметил, что кожа его какая-то странная – сплошной розовый костюм! И только спустя несколько мгновений он понял: это никакой не костюм, это мясо! Его мясо! Он обгорел! Кожа свисала лоснящимися лохмотьями, а одежда, прилипшая к внутренним слоям скафандра, «снималась» вместе с кожей. Странно… Он думал, что это должно быть гораздо больнее. Но сейчас он чувствовал только лишь сильное жжение по всему телу, а так, ничего!.. Терпимо. На последний рывок сил должно хватить.
И он пошёл. Но куда? Куда ему идти? Где выход, где искать этого чёртового Кима и его девку?
Наполовину ослепший, он двигался, вытянув руки вперёд, осторожно выискивая место для следующего шага. Он знал, что если упадёт, то может и не подняться больше. Падать нельзя! Это проигрыш. Он умрёт прямо здесь, на этом холодном полу, хотя ноги чувствовали под собой раскалённую сковородку; но он был уверен, что на самом деле пол тут ледяной. И это его как-то даже забавляло и придавало ещё большей эйфории всему этому безумству, что творилось в голове.
Неожиданно рука упёрлась во что-то твёрдое. Стена. Это стена. А если это стена, значит где-то должна быть дверь. Надо её найти. И он пошёл вдоль стены, шаря руками по гладкой поверхности.
Да, иногда чудо случается. К благу или к худу, но оно случается, и случается как с хорошими людьми, так и с плохими. Пухлый знал, что он «плохой», но как раз это-то его и забавляло, поддерживало и заставляло стремиться к намеченный цели. Чудо заключалось в том, что его рука нащупала ручку. Ручка – это дверь, а дверь – это выход! А выход – это какой-то коридор, ведущий к Киму!
Ручка была самой обыкновенной, такой же, как и в его доме, который когда-то давно взлетел на воздух. Он нажал на неё. Дверь подалась вперёд. Он шагнул, видя перед собой изменившийся свет. Другое помещение, догадался он. Пошёл дальше.
Пухлый пытался считать шаги, чтобы хоть как-то сохранить подобие мыслительного процесса, но цифры путались, он постоянно забывал какая цифра только что была и начинал считать заново. Один, два, семь, пять… один, семь, пять, три… один, семь…
И словно бы в продолжении всего этого бреда откуда-то ворвался громкий голос, который, как показалось, разорвал его разбухшие и воспалённые барабанные перепонки:
– Уважаемый человек! Наконец-то вы пришли! Наш управляющий сошёл с ума, поэтому не могли бы вы принять управление вместо него. Скажите, у вас есть доступ? И ещё, прошу заметить, что вы ранены. Вам нужна срочная медицинская помощь. Вы обгорели, побывав в охладителе. Странные вещи творятся в последнее время! Люди всё чаще стали сходить с ума! Скажите, зачем вы полезли в охладитель? Вы разве не знаете, к чему это может привести? Уважаемый! Вы меня слышите? – И как бы для самого себя голос добавил: – Я позволю себе вызвать медработников. – А потом снова обратился к человеку: – И без вашего приказа. Слышите?
– Ты х-х-хто? – разбухшим горлом прохрипел Пухлый. Это доставило ему новую порцию боли: показалось, что всё горло просто разорвалось на части.
– Я искусственный интеллект. А вам срочно нужна помощь. Скорая уже выехала.
Пухлый хотел что-то ответить, но не смог больше выдавить из себя ни слова. Он медленно переставлял ноги, идя совершенно не представляя куда.
Сколько он так шёл, – может, минуту, может, час, день, год! – но вдруг почувствовал, как к нему прикасаются чьи-то руки. Руки показались отвратительными, холодными и в то же самое время – горячими, как разогретые до бела железные прутья. Рядом маячили странные силуэты, но он, как не пытался, не смог определить, кто к нему подошёл. Человек? Робот? Какой-нибудь другой механизм? Он попытался сопротивляться, но его насильно уложили куда-то, отчего по спине прошёлся огненный душ, а мозг практически полностью отключился.