— Доска — это моя инициатива, — изрек он воодушевленно. — Как видите, она сделана не по шаблону, она оригинальна по форме, привлекательна. Она — украшение всего села. Я подумал, что люди, чьи портреты помещены на этой Доске, должны быть примерными и образцовыми во всем, в том числе и в моральном отношении. Поэтому я позволил себе отсеять кандидатуры. Лиза — хорошая девушка, ничего против нее не имею. Но поведение матери Лизы, на которую она никак не повлияла, всем известно. Призвание передовика — не только хорошо работать, но и сеять вокруг себя здоровые семена нашей самой передовой в мире морали!..
Да, насчет речей Влад специалист. Некоторое время ему пришлось работать лектором по антирелигиозной пропаганде. Так что навострился. Собрание заколебалось. Лиза сжалась в своем уголке, стала маленькой, как букашка. Чем дальше говорил Влад, тем меньше она становилась. Лиза чувствовала себя виноватой перед всеми. Влад конечно же прав, правильно сделали, что ее оттуда сняли. Как это она, дочь Дремоты, будет находиться рядом с лучшими людьми деревни, рядом с председателем. Ну и разгон взяла она, даже в комсомол проникла. Счастье еще, что Влад не знает о тех нескольких грелках молока, которые она приносила, а то бы задал ей жару. Самым нечестным существом почувствовала себя девушка. Ей хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее. Немного утешало Лизу то обстоятельство, что в комсомол она не напрашивалась — ее уговаривали вступить. Она не знала, когда ее определили на Доску почета, не знала, когда и сняли. Лиза и сама могла бы предложить, чтобы ее портрет сняли с Доски почета. Понимает, что недостойна.
Влад между тем закруглялся:
— Честно говоря, я жалею Лизу, но что поделаешь. Давайте будем взыскательнее: если передовик, так уж передовик по всем статьям! По-настоящему! С большой буквы!
— Что это он мелет? — недовольно спросил Гырля у Захария.
— Подожди, посмотрим, что ребята скажут.
Влад своей речью отнял у всех охоту говорить. Все помалкивали. Корнел глядел на Влада, будто собирался проглотить его. Лиза мучилась в нерешительности — подтвердить точку зрения Влада, покаяться или подождать, что скажут другие. В это время вскочил Ефимаш:
— Я лично голосую за то, чтобы снять ее с Доски почета!
— Повремени, еще никто не голосует, — остановил его Захария.
— Влад хоть и родственник мне, но скажу прямо: он не прав! — Это поднялась Иляна. — Лиза настоящий человек. А при чем тут ее мать? Ту теперь только могила исправит. Влад лучше бы на себя посмотрел. Клуб вечно на замке. Кино крутят как попало, то и дело обрывается…
— Хочу узнать, при чем тут сторож, если арбузы зеленые? — перебил ее Ефимаш.
Атмосфера разрядилась, кто-то прыснул в кулак, люди заговорили, начался всеобщий гам. Те, кто выступал после Иляны, поддержали ее, и наконец собрание вернулось в свое русло — перешло к вопросу о том, как убрать урожай без потерь. Постепенно Лиза пришла в себя, осмелилась даже поднять глаза. Убедившись, что на нее никто не смотрит и все заняты обсуждением главного дела, свободно вздохнула. Пронесло. Теперь нет необходимости выступать оправдываться и бичевать себя.
После собрания Иляну догнала в дверях длинношеяя Варвара Беженару. Нарочно задела локтем, проговорила:
— Ну и двуличная же ты! Сначала уговорила Влада снять Лизу, а теперь сама ее защищаешь.
— Сумасшедшая! Какой мне интерес, чтобы ее сняли?
— Знаем, не беспокойся!
— Скажи, и я узнаю.
— Микандру у тебя переманила, вот какой.
Иляна почувствовала, как кто-то вонзил ей в сердце нож и повернул его там. Но она сохранила хладнокровие, ответила невозмутимо:
— Нужен мне твой Микандру как прошлогодний снег.
— Знаем, — осклабилась Варвара.
— Что знаешь?
— Как к роднику ходила.
— Мое дело, куда хочу, туда и хожу.
— Тогда чего притворяешься? Одно не ясно, зачем тебе ее защищать?
— Чтобы дуракам было над чем голову поломать, — отрезала Иляна и пошла прочь.
Варвара вытянула и без того длинную шею.
— Никак, ты меня дурой обозвала?!
— Боже сохрани, — бросила Иляна, удаляясь. — Ты страдаешь от избытка ума.
Она терпеть не могла эту Варвару. Вечно сует свой нос в чужие горшки. Вот ведь как складно придумала: сказала Владу, чтобы снял Лизу. Дура набитая. Не соображает ни черта. «Сказала Владу…» Как бы не так. Влад как раз тот человек, который послушается ее! И неужели Варвара считает, что у нее хватит на такое совести? Пусть даже у Микандру есть что-то с Лизой, легче, что ли, стало бы Иляне, если бы портрет ее сняли с Доски? Мудрая Варвара! Куриные мозги, но, видно, она что-то пронюхала. Ведь не зря говорят — нет дыма без огня. Нюх у Варвары как у ищейки. И поведение Микандру только подтверждает ее слова. С чего бы это он перестал замечать ее? Не приходит на свидания. После той ночи она сама притворилась сердитой на него. А в душе надеялась: вот-вот помирятся. Может, он и в самом деле очень занят, много работает? А когда много работы, до встреч ли? Добраться бы только до постели. Так что, возможно, она обиделась зря. Но тогда почему он не ищет повода помириться? До разговора с Варварой она была еще непреклонна и ни за что не пошла бы первая на мировую. Теперь же готова была бежать босая по колючкам, лишь бы неправдой оказалось то, что наболтала Варвара. Сегодня видела его на собрании. Вроде похудел. А может, так показалось, ведь не виделись долго. Он сидел молчаливый и хмурый. Несколько раз ей почудилось, что он смотрит на нее. Но когда она попыталась поймать его взгляд, отводил глаза и делал вид, что смотрит мимо. Неужели он не понял, что она для него говорила сегодня? Хотела, чтобы он знал, как она различает родителей и детей. Конечно, она защищала и Лизу от нападок Влада. Он просто свинья, что так обидел девушку. Но думала при этом о Микандру. Вообще, нет дня, часа, минуты, когда бы она о нем не думала. Варвара, конечно, гадюка и укусила как раз там, где всего больнее. А что, если она сказала правду? Что тогда?