— Не знаете, что сделала Руге Наташина мать?
— Встала поперек дороги, — двусмысленно ответил Никита.
Он не хотел разговаривать с Илиешем, считая его, видимо, малышом.
Ну хорошо, не хочет — не надо. Только чего же он принес его в свой дом, если такой сердитый?
Вскоре пришел Онофрей с доктором. Никита оставил их одних и вышел во двор. Доктор обмыл разбитую руку какой-то жидкостью, которая пенится, когда попадает на рану, затем смазал йодом и перевязал. Рана на голове была глубокая и болела сильнее.
— Да, — бормотал доктор, — здорово ты расквасился, паренек.
— Он упал с лестницы и ударился о скребок, — пояснил Онофрей.
Илиеш попросил зеркало, чтобы посмотреть на себя. Онофрей дружески хлопнул его по плечу:
— Зачем, Муцунаке? От этого не умирают, — и протянул ему шоколадку.
Видите, на что способен Онофрей. Посмей кто-нибудь сказать, что он плохой человек!..
Доктор тщательно осмотрел Илиеша, залатал его череп пластырем.
— Сотрясение мозга, — заключил он, — нужно будет полежать в постели несколько недель.
— Старый хитрец, — ласково сказал доктору Онофрей, вкладывая ему деньги в руку и провожая до порога.
Когда за доктором захлопнулась дверь, Онофрей подошел к Илиешу:
— Так бывает с глупцами. Кто тебя заставлял лезть куда не просят? Разве не знаешь, какой кулак у Вэкэреску? Он мог убить тебя. Матери не пиши. Зачем ей волноваться? Хочешь еще шоколаду?
Илиеш больше не хотел. Сжался в комочек под одеялом и притих. Хорошая вещь сотрясение мозга. Что это за сотрясение? Приятно быть больным, не ходить по холоду в конюшню, лежать дома в теплой кровати, глядеть, как расцветают ледяные хризантемы на единственном подоконнике комнаты Никиты. Да еще вдобавок Онофрей закармливает тебя сладостями. А ты капризничаешь и отказываешься от них. Да, замечательно иметь сотрясение мозга. Все ухаживают за тобой. Неприятно, правда, когда вечером возвращается с фабрики жена Никиты в юбке из мешковины, от которой несет табаком, и косо смотрит в твою сторону.
— За мальчиком нужен хороший уход. Кто позаботится о нем? — недружелюбным тоном говорила она.
— Я. Ты не беспокойся, — отвечал Никита.
— Весь день работаешь как вол, и дома нет покоя.
Илиеш сделал вид, что спит и не слышит. Хотелось пить, но он боялся попросить воды, дабы не рассердить эту злую тетку. Он молчал и терпел, думал о том, что завтра утром она уйдет на работу и весь день в доме будет спокойно. Счастье его, что она работает.
— Хочешь горячих картошек? — придирчиво спросила она.
— Я не голоден.
Никита подошел к нему и силой заставил есть.
— Ешь, иначе не выкарабкаешься.
Когда женщина на минуту вышла из комнаты, Илиеш спросил:
— Дядя Никита, где я буду жить, когда выздоровлю?
— А я знаю?.. Пока ешь.
— Я не пойду больше к ним наверх.
— Никто тебя там и не ждет.
— Что же мне тогда делать?
— Найдем тебе уголок в общежитии.
— Хорошо бы.
— У тебя есть адрес матери?
— Есть. Но он там, наверху, у Руги. Мне хотелось бы жить у вас, но вижу, что тетя Анисия сердится.
— Все жены такие. Положить тебе масла в картошку?
— Ну, конечно, положить! Говорят, масло смазывает внутренности и смягчает боль.
Мало-помалу он привык к жене садовника. Видел, что Никита не очень-то обращает внимание на ее ворчание.
— Человек может ко всему привыкнуть, — говорил Никита.
И Илиеш привыкал. Скучновато было целыми днями лежать в постели. Ему хотелось бы почитать что-нибудь, давно он уже не держал в руках книги, но Никита говорил, что при сотрясении читать нельзя. Сотрясение мозга — это деликатная болезнь. Тетка Анисия не терпела, когда человек без дела валяется в постели. Она клала рядом с Илиешем поленья и ножик и просила нащепать лучины к вечеру. Это довольно-таки приятное занятие: дрова были сухие и легко раскалывались. Но Никита однажды заметил, выбросил полено и дал тетке Анисии нагоняй. Никита тоже хорош, когда выходит из себя. Поднять скандал из-за каких-то щепочек? Неужели это сотрясение такая уж деликатная болезнь?..
Устремив взор в потолок, Илиеш лежал целыми днями и скучал. Но однажды пришел Онофрей и принес письмо от матери. Письмо было полно беспокойства, мать спрашивала, почему он не пишет. Никита написал ответ на нескольких страницах.
— Вы написали ей про сотрясение? — спросил Илиеш.
— Упомянул обо всем.
— Не надо было.
— Почему?
— Я Онофрею обещал, что ничего не скажу про это. Он мне шоколадку принес.
— Спи! — сердито проговорил Никита, накрыв его одеялом.