— Сдавайтесь, сэр Торн-Вот терпеливый, локоть уже хрустит, чуть давану, и вывих.
— Никогда. — Торн шипел от боли, но пытался вывернуться.
Ладно. Я резко надавил на локтевой сустав. Потом ударил сверху вниз в голову. Рыцарь упал без сознания. Все. Болел правый бок, рука, горела левая щека, куда пришелся скользящий удар. А когда пропустил удары в корпус, едва помню.
— Так, сенешаль, занесите этого благородного сэра, вправьте руку, пусть отлеживается. Коня в конюшню, доспехи и оружие ему в комнату. — Я подошел к хихикающему Дарри. — Ну и паразит ты, этот цирк обязателен? Тогда еще возле спальни этой девицы в помощь Виктору флагами маши и кричи .
Оделся, оберегая руку, нацепил пояс с пистолетами, закинул автомат за спину, повесил на плечо Бенелю. Зашел в замок.
Встретил Виктора с девушкой. Она очень серьезно мне поклонилась:
— Благодарю Вас, пан комэск. За тризну по моему отцу и его дворянам. Редко даже родня такую знатную тризну устраивает.
— Это вы про что? — Что-то я не понял, какая тризна?
— Вы устроили огненное погребение, повесили разбойников перед этим ( ну было, старейшина подтвердил причастность этих к разбойным нападениям и изнасилованиям) и провели бой с сэром Торном. Души отца и его дворян с солдатами успокоены этими почестями.
О как! Надо же, хотел как лучше, а вышло как надо. Всегда бы так. А девчонка-то чистюля, совсем на средневековую дворянку не похожа. Чистые волосы, чистая одежда, приятный запах. И вышла на похороны отца, после всего того, что с Виктором учудили. Крепкая девочка, сильная.
Спросил об этом Дарри.
— Ты что, ее мать из Армирского Баронства. Они там, через одного с Харазом в родне и через трех с эльфами. Хорошую головную боль ты своему сержанту подбросил, эти армирки, особенно дворянки, очень красивы, аккуратны и чистюли. При этом умницы и неплохо образованны, много магичек. Но все без исключения страшные вертихвостки. Сколько дуэлей из-за них происходит — не сосчитать!
Да и Бог с ними, со всеми. Распределил посты по стенам и пошел спать.
Я сидел возле очага в глубоком кресле, держа в руке кубок с вином. Трещали дрова, огонь отбрасывал таинственные тени в полумрак залы. Рядом в кресле сидел мужчина. Черты его лица были спрятаны в тени.
— Хорошее вино, правда, пан комэск? Это последний из моих урожаев виноградника, прошлогодний. Следующий уже вам придется снимать и делать вино. Или, как я понял, моей дочери с ее мужем? Неплохой парень, смелый, умный, решительный. Из него может получиться настоящий дворянин. Впрочем, как я заметил, вы не очень цените это звание. И зачем я пошел на эту шабашку, сидел бы в замке, вас встречал, союзнический договор заключал. А тут… Эх. — Мужчина махнул рукой и наклонился поправить полено. Я с удивлением узнал ярла. Он усмехнулся этому узнаванию.
— Спасибо Вам за наше упокоение. Сейчас я уйду. Кстати, я снял все защищающие заклятия с сокровищницы, и еще, в десяти шагах на восток от восточного угла донжона, вдоль стены, на глубине трех локтей. Посмотрите. Оставьте десятую часть найденного дочери и ее мужу. Прощайте.
Я проснулся. Уф, и приснится такая чушь. Встал с кресла, потягиваясь, и сбил с подлокотника золотой кубок. Вино вытекло на гранит пола, кубок, звеня, покатился к очагу. Я подошел и подобрал его. Тот самый кубок, из сна.
Включил фонарь и пошел наверх. Открыл дверь покоев покойного ярла. Легкое марево вдоль двери сокровищницы исчезло. Дверь была открыта на распашку. Вошел в нее и посветил вокруг. На полу стояли три сундука, с открытыми крышками. В одном, поверх слоя материи, блестели высыпанные из кошеля золотые монеты. Под тряпкой лежали еще кошели с золотом. В двух других сундуках было серебро и медь, соответственно. На полке вдоль стены, в ларцах, лежали драгоценности. И камни. Да уж, сон в руку, так сказать. А возле донжона завтра посмотрим.
Я стоял на стене замка и смотрел на восходящее Солнце. Елки-моталки, я стою на стене захваченного мной замка! Ну не совсем мной, скажем, под моей командой. Но стою, и смотрю на появление солнечного диска. Время полпятого, Солнце уже почти взошло.
Внизу, под воротами, послышалось мычание стада. Пройдя по стене, увидел, как пастухи загнали бычков, так сказать, на отгороженный участок, недалеко от вчерашнего пепелища. На самом пепелище сенешаль руководил сбором пепла, и упаковкой оного у погребальные урны. Часть поставят в замке, в местном склепе, часть передадут родственникам погибших дворян или просто поставят в их замках.