Он вяло пошевелился и тут же тихо застонал: голова болела так, что впору было бросаться с утеса. Затылок буквально разламывался на части, а в глазах от малейшей попытки их открыть вспыхивали ослепительные искры. Но, что еще хуже, все тело, онемевшее от долгого лежания в полной неподвижности, тут же пронзило тысячами крохотных иголок, от чего двигаться сразу расхотелось и пришлось стиснуть зубы, чтобы не заорать.
- Очнулся! - вдруг радостно вскрикнул чей-то тонкий, приятный, но совершенно незнакомый голос.
- Что? - это уже хрипловатый бас, такой же радостный, полный искреннего облегчения. И вот его-то Вэйр точно узнал, а когда сверху с широкой улыбкой склонилась смуглая физиономия, даже попытался улыбнуться в ответ.
- Даст...
- Живой, - удовлетворенно протянул южанин. - Еще как живой! Никакими магами нас не запугаешь! Вэйр, ты как?
- Плясал бы... да тесно...
- Шутник, - обрадовано вскинулся Даст. - Мира, не бойся. Раз этот недозрелый маг начал зубоскалить, значит, выкарабкается! Лучше мясо ему тащи! Нам, мужикам, другого лекарства не надо! И воду захвати.
- Бегу!
Вэйр удивленно замер, заслышав возле себя легкие торопливые шаги, а затем в немом изумлении уставился на миловидное личико с огромными голубыми глазами, смущенной улыбкой и целой копной соломенно-желтых волос. Девушка была юна и невероятно хороша собой. Прямо светилась изнутри какой-то необъяснимой чистотой. Казалась легкой, как весенний ветер. Хрупкой, как зеленая травинка. Нежной, словно невесомое облачко, и такой же светлой, как утреннее солнце в теплый, погожий день.
- Всевышний...
Даст только крякнул, когда при виде нее у Вэйра ярко вспыхнули глаза - с такой дикой надеждой, словно он встретил давно потерянную душу. Южанин вопросительно покосился на присевшую рядом Миру, но та с таким искренним удивлением изучала его странно изменившееся лицо, что стало понятно - они незнакомы. Вот только почему мальчишка так резко побледнел и даже шевельнул губами, будто пытался произнести чье-то имя? Или просто слишком сильно ударился головой и принял заботливо протянувшую воду Миру за ангела, посланного Всевышним, чтобы забрать его на небеса? Что ж, бывает. После того, как парень оказался на грани, еще и не такое померещится.
Даст лукаво взглянул на Вэйра, собираясь подшутить, но снова поразился тому, как изменилось его лицо - поняв, что ошибся, парень вдруг горько усмехнулся и устало откинулся на жесткое ложе, после чего отвернулся и глухо произнес:
- Извини. Ты напомнила мне одного человека.
- Ничего, - растерянно моргнула девушка. - Вот, поешь. Тебе нужны силы.
- Где мы?
- А пес знает, - беспечно отозвался Даст. - Понятия не имею, где нас выбросило. Полагаю, после того, что ты натворил, нас могло и в Карашэх, и в Иандар, и даже в Лигерию забросить.
- А что я натворил? - непонимающе спросил Вэйр.
- Ты не помнишь?!
- Я... не знаю, - вдруг нахмурился юноша. - В голове все звенит, будто по ней дубиной ударили. Все в каком-то тумане, плывет и постоянно ускользает... хотя...
Он несильно вздрогнул, когда перед внутренним взором стремительно пронеслись картины недавнего прошлого: корабль... пираты... рабство... кандалы, которыми кто-то приковал его к палубе... тяжелое весло, от которого буквально разламывается спина... насмешки, удары, свист кнута над головой... рвущаяся кожа на лопатках, кровавые брызги, болезненные стоны несчастных, кому не повезло познакомиться с кнутом Зега слишком близко. Затем - девушка... красивая и удивительно похожая на его умершую сестру... и идущий за ней Кратт, губы которого медленно расползаются в предвкушающей усмешке...
Вэйр тихо охнул от внезапно пронзившей голову боли.
Корабль... вязкий туман... путающий мысли и заставляющий сдаться на милость пленившим его людям. Дикая злость... нет, уже ярость, стремительно перерастающая в самую настоящую ненависть. Мгновение забытья, в котором он вдруг нащупывает внутри себя какую-то опору. А потом - странный покой. Полное погружение в это новое чувство. И какая-то необъяснимая уверенность в том, что он может абсолютно ВСЕ, пришедшая к нему от плещущегося за бортом, пока еще спокойного моря.
Внезапно он вспомнил многое: свою злость, испуганные крики матросов, неистовую решимость уничтожить это проклятое судно; послушно ревущее море за кормой; вздымающийся до самых небес черный водяной вал; рушащиеся мачты; бешеный свист встречного ветра, неумолимо гаснущий от удара о спокойную стену его холодной ярости; странное равнодушие к тому, что случится; расширенные глаза незнакомого мага... молодого... ненамного старше его, с которого в последний момент слетел низко надвинутый капюшон. Свое неистовое желание его убить. Вместе с Краттом, Зегом и всей послушной ему кодлой, из-за которой было поломано столько судеб. Ему в тот момент было чуждо сострадание, он забыл, что такое милосердие. В какой-то миг Вэйр даже забыл, что является человеком, и стал настоящей стихией - бурной, неуправляемой и бесстрастной.