Зу и не думала, что ее речь окажется такой страстной. Просто прорвались вызванные приходом Мэта силы, заставившие задрожать. Да, ей очень приятны поцелуи и объятия Мэта, но в жизни важен не только секс.
— Вы Тони любите?
Зу готова была отдать жизнь, только бы получить право честно и прямо ответить «да». Но возвращение Мэта перепутало все карты. И потому ответила она уклончиво:
— Разве я согласилась бы выйти за него замуж, если бы не любила?
Ухмылка на губах Мэта выражала сомнение, и он спросил:
— А как насчет Тони? Он вас любит?
— Говорит, что любит. И пока что не дал мне ни единого повода ему не верить.
На какое-то мгновение их взгляды слились. У Зу замерло сердце. И тут же Мэт изобразил на лице полное безразличие.
— В таком случае, мне сказать больше нечего.
С этими словами он повернулся и вышел.
Тем не менее Зу не верила, что ему и впрямь нечего сказать ей. Она закрыла за Мэтом дверь и без всякой цели пошла в спальню. Захотелось взглянуть на свой свадебный наряд… Дотрагиваясь до него, девушка надеялась вновь обрести твердость и уверенность в правильности своего решения, но этого не случилось. Платье было прекрасно. Поскольку матери у Зу не было, Нерисса поехала с ней в магазин, чтобы помочь в выборе свадебного туалета. Но на самом-то деле невеста ни в чьей помощи не нуждалась. Первое же платье, которое она примерила, зная заранее, чего бы ей хотелось, оказалось не только впору, но и подходило во всех отношениях. Цвета слоновой кости, оно отличалось классической простотой. В нем изящная фигура выглядела безупречно. Именно такой наряд как нельзя лучше соответствовал предстоящей свадебной церемонии.
Довольно давно у Зу появилось ощущение, что все складывается слишком уж хорошо; у нее даже возникло какое-то недоброе предчувствие. Оставаясь наедине с Тони, Зу никаких земных волнений не испытывала. Она всегда питала к нему глубокую и теплую привязанность. И когда Тони сделал предложение, ей казалось вполне естественным его принять.
Девушка не могла бы сказать, почему согласилась пойти на первое свидание. Она знала, что Тони племянник Мэта. Но даже если бы ей это не было известно, сама догадалась бы об их родстве, ведь дядя и племянник внешне очень похожи. Оба высокого роста и широкоплечи. У Мэта талия и бедра поуже, чем у Тони, но он больше занимался спортом, меньше пил и гораздо меньше ел. Тони тоже надо будет умерить свой аппетит и привычку к выпивкам, иначе к тому времени, когда ему будет столько лет, сколько сейчас Мэту, у него обязательно появится брюшко. Правда, любящая женщина сможет помешать этому, если возьмет все под свой контроль. Зу была уверена, что, когда станет женой Тони, ее любовь и забота решат все проблемы с его избыточным весом. Волосы жениха не были такими вьющимися и такими темными, как у Мэта, а глаза не черные, скорее коричневые, как у спаниеля. И все-таки сходство дяди и племянника было столь велико, что Зу иногда при взгляде на Тони испытывала щемящую боль.
Честно говоря, Зу по-настоящему так и не оправилась после разрыва с Мэтом. Она нередко задавала себе вопрос: не потому ли встречается с Тони — более тусклым отражением дядюшки, — что первый как бы заменяет второго? А может быть, жених послан ей в наказание за то, что она так долго не может выздороветь, освободиться от своей безнадежной, безрассудной страсти? Как бы там ни было, но с течением времени Зу постепенно осознала, что Тони достаточно интересен сам по себе. Она уже не искала в нем сходства с Мэтом, принимая таким, каким тот был, со всеми его достоинствами и недостатками. Он нравился ей все больше и больше.
Ради Тони Зу сделала все, что было в ее силах, чтобы полюбить его мать. Нерисса Толбот не так давно овдовела и, вполне естественно, еще более привязалась к своему единственному сыну. Зу все это учитывала, догадываясь, что мать и раньше излишне опекала Тони, чем и объясняется некоторая его слабохарактерность. Нерисса перехватила ветер с натянутых Зу парусов. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы они с невесткой стали настоящими друзьями. Нерисса решила, что изо всех сил будет стараться не вмешиваться в жизнь молодоженов, а когда придет время, станет доброй бабушкой своим внукам. Такие планы вполне устраивали Зу, создавали ей необходимый душевный комфорт. Правда, где-то еще оставался камень преткновения — Мэт. Но Зу не сомневалась, что сумеет заглушить в себе любые, даже самые слабые проявления тревоги.
Как ни странно, Тони никогда ничего не говорил ей о Мэте. В конце концов, тот был его непосредственным начальником, а не только дядей. И в тех редких случаях, когда имя Мэта все-таки всплывало в разговоре, голос Тони сразу становился каким-то неприятным. Рискуя проявить нелояльность к жениху, Зу объясняла его враждебность к дяде своеобразным чувством ревности.